Путь - [23]

Будет не лишним упомянуть, что мальчику что-то помогало всю жизнь. Будто бы его ангел-хранитель решил поработать внеурочно. Ничем другим, как везением назвать это было нельзя, но в самые трудные моменты внутренний голос шептал ему, что делать. Если Арсений незамедлительно прислушивался к этому призрачному защитнику, то ситуация непременно оборачивалась в его сторону. Вот и сейчас, передвигаясь по улицам к очередному клиенту пресслужбы, с перекинутой через плечо сумкой с газетами, он словно услышал чей-то невнятный шепот: «Обернись!». Арсений тут же обернулся, и на него валуном обрушилось видение. Так бывает, когда луч солнца ударит в глаза после непроглядной темноты, и ты уже не видишь, что происходит вокруг. Ты можешь только догадываться, а твое воображение уже рисует картину того, что могло бы происходить вокруг.

Так произошло и в этот раз, только увидел он вовсе не пустыню, в которой не должно было быть жизни, и не город из песка и тумана, в котором вынужден был жить, а чистые улицы мегаполиса. Сверху, не продираясь через слой пыли, светило яркое солнце, и воздух, который он вдыхал, вдруг оказался таким чистым, что захотелось даже снять респираторную маску, ставшую неотъемлемым аксессуаром в этом мире.

Было так легко идти вперед, не продираясь через вечно дующий ветер, метущий пыль тебе наперерез, что Арсений невольно улыбнулся. Люди, которых мальчик видел вокруг, были не закутаны во множество одежд, чтобы песок не пробрался к телу. Достичь этого все равно было невозможно. Эти, так знакомые и родные ему люди, были какими-то воздушными, легкими, они были… Свободны! Да, они тоже подходили к кредитным машинам, которые здесь назывались банкоматами, и забирали у них деньги в том количестве, в котором хотели, даже не задумываясь на этот счет. Но здесь люди были хозяевами машин, а не наоборот, здесь все было так, как давным-давно мечталось Арсению… И он подошел к одной из таких машин и ввел свое имя.

– Ваша задолженность равна нулю! – изрекла она, а наш герой даже слегка подпрыгнул от счастья и закричал:

– Да-а-а-а! – и открыл глаза.

Вокруг была все та же песчаная улица, и люди были все так же укутаны во множество одеяний. Он стоял посреди дороги со снятой респираторной маской, и песок уже начинал поскрипывать на зубах. Стало неимоверно обидно, и на волне эмоций Арсений побежал к кредитной машине, около которой почти никого не было в очереди. Растолкав собравшихся, он с лету вставил в приемник карту и ввел свой пароль. Аппарат задумался, и, немного нагнав паники, наконец, выдал выписку счета. Арсений был настолько взбешен, что чуть не разбил сенсорный монитор, он был должен несколько сот тысяч.

Как же так? Это видение было так реально, что он уже почти в него поверил, как в вещий сон. Реальность накрыла его так неожиданно, что он попросту не мог теперь адаптироваться. Под злобные тычки и выкрики собравшихся в очереди к кредит-машине, он поплелся работать.

***

После пережитого у Арсения болела голова, и движения стали какими-то размытыми. Тот мир, который он видел, был реальным и таким же настоящим, как и тот, в котором он находился. Но это было лишь видение, лишь момент просветления или помутнения – кому как покажется. Он шел по улице к пункту назначения – огромному особняку на окраине города. Было даже странно, зачем такому человеку заказывать столько макулатурной «желтой» прессы, которую Арсений ежедневно разносил по домам страждущих, получая за это чаевые в виде новых кредитов. По ходу движения где-то на периферии зрения мелькнуло что-то знакомое. Это нечто неуловимо помогало надеяться на то, что видение было не просто помутнением рассудка. Черная вязаная шапочка… Разносчик газет по какой-то непонятной причине узнавал ее. Она была частью загадки и частью ее неминуемого решения. Правда, как Арсений ни старался догнать или хотя бы разглядеть лицо владельца, у него ничего не получалось. Владелец вязаного изделия ловко проскакивал между толпой обывателей и с легкостью ламы двигался вперед. Поворот, еще один прямой отрезок, и наш герой уже в прямом смысле бежал за незнакомцем, который был сейчас самым знакомым человеком на планете.

Откуда Арсений мог знать этого человека? Почему его вязаная шапка была столь знакомой, казалась спасением? Все эти вопросы Арсений хотел задать незнакомцу после того, как догнал бы его. Казалось, взгляни он в лицо этому человеку, и все разрешится само собой, и все встанет на свои места. Станет правильным, а не тем, чем было до этого. Но чем больше мальчик думал об этом, и чем больше углублялся в эту погоню, тем больше он терял этого человека из виду, и вскоре, в последний раз шапка мелькнула на уровне ног, углубляясь в подвал какого-то песчаного здания.

Скользнув за ним, наш герой оказался напротив старой пескоцементной двери, которая держалась на честном слове и двух скрипучих петлях, за ней была пустота и полумрак. Пришлось зажечь карманный фонарик.

Как, по-вашему, должно выглядеть подполье? Наверное, на ум приходит что-то темное и сырое, что-то не совсем приятное. Вокруг витает напряжение и страх, ведь люди не просто так находятся в подполье. В большинстве случаев там прячутся, бегут от чего-то или от кого-то. Первое впечатление от этого помещения было именно таким – вокруг было, мягко говоря, сыровато, по углам развевалась уже давно покинутая своими обитателями паутина. Арсений вошел в это помещение, и дверь за ним сама собой закрылась, оставив его в темноте, наедине со своими мыслями. Когда глаза понемногу привыкли к полутьме вокруг, вдали стал еле различим просвет. Арсений осторожно двинулся туда, и чем больше он углублялся в это необычное помещение, тем четче ощущал, что здесь что-то не так. Вскоре он понял что именно – это были стены. Да, стены здесь были не из спрессованных песочных блоков, как в подавляющем большинстве домов, а отделаны они были деревом. Да-да, настоящим деревом, которое мог себе позволить только самый богатый из людей этой пустыни. Дерево, правда, было не первой свежести, и время вкупе с сыростью уже делали свое дело, превратив былое великолепие в разъеденный, почерневший остов здания. Дверь, к которой подошел Арсений, была тоже деревянной, и снизу, там, где она прилегала к полу, сочился неестественный свет, которого быть там вроде бы не должно. Немного набравшись храбрости, разносчик газет толкнул дверь, и со скрипом она отворилась настежь.