Путь - [15]

Цех представлял собой полуоткрытое производственное здание из серого кирпича, с крытой потрескавшимся шифером крышей и выходящими прямо из стены лентами конвейеров, на которых через прямоугольные отверстия в стене выезжали ровные ряды еще теплых коробок. Их нужно было снимать с ленты и перегружать на тележки, которые тащили к автоматическим перевозчикам, перекладывали на них, и те уезжали в неизвестном направлении. И так в несколько смен, причем никто не знал ни что в этих коробках, ни куда они едут, хотя после нескольких лет работы это переставало быть интересным.

Перед началом смены было еще немного времени, и Арс присоединился к группе людей, что-то оживленно обсуждавших и смеявшихся время от времени раскатистым, почти животным смехом. Оказалось, один из грузчиков рассказывал анекдоты, и сейчас был один из них. Это был настолько неприличный анекдот, что хотелось отвернуться, но все разразились диким смехом, и Арс вместе с ними, почему-то эта похабщина вдруг показалась ему смешной.

Перекрывая этот дикий смех, зазвучала сирена, возвещавшая о начале рабочего дня.

***

Самым антифееричным в этой жизни можно назвать работу на конвейере. Здесь люди были словно зомби. Зомбированые машины – целый день напролет они выполняют одни и те же действия: взял винт, прикрутил винт. И все это в ожидании финальной сирены, что вернет их к нормальному состоянию. К слову сказать, работа грузчиком ничем не лучше – есть лента, на которой коробки приезжают и есть автоматический погрузчик, куда их надо погрузить. Собственно, на этом все. Работа эта настолько однообразна и монотонна, что через час-другой мозг попросту отключается, позволяя телу двигаться на холостых, чтобы сберечь силы.

Спасают только частые перекуры и постоянные разговоры, но разговоры, как и сама работа, получаются ни о чем. Хорошо, что грузчики – еще не самое дно профессий, поговаривают, что на нижних уровнях во время перекуров и вовсе молчат, а это уже страшно…

Во время одного из таких перекуров Арс не на шутку задумался, на него будто бы снизошло откровение сверху, и шепнуло это откровение: «Что-то не так». Он стал вспоминать тот случай, из-за которого оказался здесь и сейчас, свою жизнь до и после. Все казалось таким далеким и зыбким, будто и не с ним это происходило вовсе. Вспомнилась ему и эта глупая пьяная драка во время обучения основной профессии, когда он, угрожая отколотым горлышком бутылки, набросился на какого-то бедолагу и порезал ему лицо. Вспомнил он и тот случай, когда отбил свою супругу у ее ухажера, зачем-то применив силу. И того, и другого сейчас можно было встретить на уровень выше, в чистых коридорах хранилищ, а он – он теперь преступник, и вынужден отрабатывать свой долг перед ними таким вот способом.

После очередной пересмены, он вынужденно встал в самое начало очереди на погрузку и ненароком огляделся. Все вроде было в порядке – все на своих местах и отрешенно кидают коробки, но что-то было не так. Вскоре стало понятно, что именно. Точнее, кто. В их очереди, немного позади самого Арса, стоял новенький, по крайней мере, сам Арс видел его в первый раз, а такого человека он точно бы запомнил, поскольку тот явно выделялся из всей очереди. Будучи одет в обычную рваную красную клетчатую рубаху и нелепую вязаную шапочку, он имел один отличительный признак – улыбку. Никто и никогда здесь не улыбался, попросту нечему было радоваться. Монотонная работа до конца жизни, а дома постоянный ремонт протечек и обвалов, с чего тут взяться улыбке?

Во время обеда Арс любил уединиться, ну не нравилось ему сидеть в общей столовой среди этого шума и гама, ждать в очереди на раздачу бесплатных обедов, более походивших на однообразную безвкусную массу. Или же покупать за свои кровные обеды у платного прилавка, хоть там и стояли милые девушки, зазывно улыбаясь. Любил он обедать один и смотреть за автоматической работой завода, и ни один день потрачен был на поиски такого места. Располагалось оно далеко за обеденными залами. Нужно было миновать комнаты отдыха слесарей, сварщиков и операторов, затем пройти пост охраны. Вообще-то вход в ту часть завода был запрещен, поскольку было это прямо перед стеной, что разделяла цеха на две части – их рабочую и срединную, где шло само производство. Здесь стояли огромные меха, которые приводили в движение многочисленные конвейеры и лебедки, и их равномерное движение вверх и вниз умиротворяло и как-то успокаивало, заставляя надеяться, что все еще может измениться к лучшему.

Правда, в этот раз спокойно пообедать не удалось, и как только Арс устроился на вышке и свесил ноги вниз, в необъятную пучину шестерен, к нему подсел человек. Это был тот самый новичок, которого наш герой приметил в очереди на разгрузку, но как он смог проникнуть сюда и зачем – оставалось загадкой. Он сел рядом и тут же приветливо протянул руку в вязаной черной перчатке с отрезанными пальцами:

– Вязьман, – сказал он.

– Что? – переспросил Арс.

– А, не переживайте, разве можно так сразу догадаться, что это мое имя? Многие удивляются, ведь оно очень необычное, знаю, знаю! Но запомнить просто, поверьте: видите мою вязаную шапочку и перчатки? Просто я вязать люблю, это семейное, вот и назвали так. А вас как зовут, позвольте полюбопытствовать? – сказал он и проворно откусил свой бутерброд.