Путь великих прощаний - [9]
Царь успокоил Гангу, сказав, что, помимо грешников, в ней будет совершать омовение и множество святых людей — таких святых, что им не составит труда очистить любое место от кармической грязи, которая обычно остается от паломников.
А чтобы Гангадеви не сорвалась в низшие миры, царь Бхагиратха вознес молитвы Господу Шиве>[13] и попросил могущественного полубога принять низвергающуюся Гангу на свою голову. Господь Шива согласился, и с тех пор воды Ганга ниспадают ему на голову и оттуда стекают на Землю. Поэтому всё, что приходит в соприкосновение с этими водами, тут же становится абсолютно чистым.
Когда Ганга стремительно обрушилась на голову Шивы, она разделилась на несколько частей. Основная ее часть попала в район Гомукхи и образовала там Бхагиратхи-Гангу. Из-за низкой температуры в тех местах река тут же замерзла. Таким образом, источником Ганги является ледник. Если подойти к этому леднику, можно услышать, как лед все время трещит, а порой даже ломается. Эта часть ледника формой напоминает голову коровы, и изо рта этой головы Ганга вырывается мощным потоком.
Я долго сидел в глубокой задумчивости, полностью погрузившись в жизнь Гангадеви. Теперь она течет не только в своем русле, но также и в моем сердце. Она растворяет ржавчину моих прошлых впечатлений и вымывает осколки воспоминаний, подобно тому как она уносит прочь кокосы и другой мусор. Солнце медленно спускается к горизонту, и я решаю искупаться в ее прохладных водах. Глубоко погружаюсь я в ее недра и запечатлеваю ее духовное бытие в своем сознании. Она холодная, но добрая, и, выбравшись на берег, я чувствую полнейшее облегчение.
Пока я купался, сюда пришел садху>[14]. Сейчас он проводит пуджу, небольшую церемонию поклонения Ганге. Свои мантры он знает как свои пять пальцев, они хороводом слетают с его губ, и та небрежная ловкость, с которой он совершает омовение, говорит о том, что этот ритуал он проводит далеко не в первый раз. Сперва он стирает свои нехитрые одежды, развешивает их сушиться на заходящем солнце и уж затем входит в воду. Пока он купается, одежда успевает полностью высохнуть. Спустя несколько минут я вижу, как он отпирает небольшой храм и проводит там церемонию поклонения Божеству>[15].
Что меня все время поражало, так это та целеустремленность, с которой духовно богатые люди в Индии делают любое свое дело. Видя их глубокую сосредоточенность, можно подумать, что они заняты только своим миром и не хотят ни с кем сближаться, даже на больших фестивалях, где на маленьком клочке земли может собраться несколько тысяч человек. Это можно объяснить тем, что они находятся в контакте с высшей реальностью и пребывают в духовной атмосфере. Потому-то и чувствуешь себя в святом месте совсем по-иному, чем, скажем, в переполненном трамвае, — все дело в сознании людей.
Бала-Гопал, который в Хардваре второй раз, оповестил нас о Ганга-пудже, которая начинается каждый день в семь вечера. На часах — полседьмого, и мы мчимся что есть сил, лавируя в узких переулках. Солнце уже зашло, но магазины по обеим сторонам улиц открыты. Чего там только не продается! Маленькие Шивы, средние Шивы, большие Шивы, очень большие Шивы, четки Рудры, принадлежности для поклонения, открытки, кастрюли, «Фанта»... Торговый хаос священного города вторгается в нашу жизнь. Магазинчики с ленивыми, сонными продавцами, которые мало двигаются, но много едят, напоминают переполненные кукольные домики. Наконец мы выбегаем на какой-то большой бульвар, где вовсю кипит вечерняя жизнь Хардвара: заклинатели змей заставляют своих кобр танцевать; некий человек тянет на веревке обезьянку, которая пляшет под бешеные удары барабана; кто-то, окруженный толпой слушателей, декламирует священные писания. Мы проносимся мимо йога, лежащего в колючем кустарнике; рядом с ним на земле валяется несколько монет. В следующее мгновение мы видим перед собой длинную вереницу попрошаек. Лакшман вспоминает, как во время своего путешествия по Индии, десять лет назад, именно здесь он впервые попрактиковался в отречении: на одном большом празднике он сначала раздал каждому нищему по несколько рупий, а потом накормил всех прасадом>[16].
Вдруг ни с того ни с сего толпа резко расступается, подобно стае рыбешек, в которую вклинилась щука. Мы еле успеваем отпрыгнуть за какую-то колонну. Оказывается, чей-то бык взбесился и мчится сейчас по улице. С диким храпом он проносится мимо нас, и толпа вновь смыкается как ни в чем не бывало.
Мы резко сворачиваем направо, переходим через стремительный приток Ганги и выбираем себе место на этом полуострове. Куда ни кинешь взгляд — всюду люди. Несмотря на огромное количество людей, царит мирная, хотя и пронизанная нетерпением, атмосфера. На противоположном берегу начинается священный спектакль. Семь жрецов зажигают каждый по огромной, в метр высотой, лампе, состоящей из масляных светильников, расположенных один над другим в несколько этажей. Жрецы заходят по щиколотку в воду (в это время одновременно звонят колокола во всех храмах) и наклоняют свои огромные лампы к Ганге. Электрического света почти нет, да и тот, который есть, скоро гаснет, что, впрочем, для Индии в порядке вещей. Это, однако, делает атмосферу еще более загадочной. Несколько человек запевают гимны Ганге, а потом поют
