Путь в Зону - [14]

Надев эти очки, я вначале и вправду погрузился в полную темноту, но затем стёкла резко просветлели.

— Как меня видно? — Поинтересовался Сидорович.

— Замечательно. Даже как-то подозрительно чётко, — ответил ему, немало удивившись своему зрению.

С возрастом у меня зрение несколько упало и даже при переходе сюда оно осталось дефектным. Сейчас же я видел как в детстве, а может и ещё лучше.

— А сейчас? — Сидорович щёлкнул выключателем на стене.

У меня же видимая картинка сохранилась, лишь потеряв все краски, став ещё более контрастной, о чём я и поведал хозяину бункера.

— Очень хорошо! — Хмыкнул он, снова зажигая свет. — Так, ещё один момент… — порывшись в другом ящике, он вытащил маленькую металлическую коробочку, сдвинув в сторону толстую крышку и сразу же задвинув её обратно, а мои глаза резанула яркая тёмно-фиолетовая вспышка.

— Увидел? — Спросил он меня.

Я лишь кивнул головой, попытавшись протереть глаза, но очки этому помешали.

— Это мощный эталонный радиоизотоп для проверки артефактов и защитного снаряжения, — пояснил Сидорович. — Наверное, ты сможешь увидеть и проявления аномальной активности, не знаю.

И в этот момент Зона в очередной раз «вздохнула».

— Аааа… — ярчайшая вспышка резанула по глазам, а болевой удар взорвал изнутри мою голову. Сознание надолго не задержалось, я успел лишь почувствовать, как падаю на бетонный пол.

— Раз очухался, вставай, нефиг мне тут долго разлёживаться! — Вместе с возвращением сознания, вернулся и сильно недовольный голос Сидоровича.

Я открыл глаза и проморгался. Мотоциклетные очки так и прилипли к моему лицу, но зрение стало даже ещё чётче и контрастнее.

— Хорошо видишь меня? — Судя по тону, это был не столько вопрос, сколько — утверждение.

— Угу, — я поднёс к своему лицу правую руку и внимательно рассматривал её. Кроме самой руки, вокруг неё замечалась какая-то едва заметная белёсая дымка. Вокруг фигуры Сидоровича, кстати, тоже. Поначалу списал это на освещение или же глюки восприятия, однако исчезать они явно не собирались. Прошло несколько мгновений, и перед моим взором появилась надпись:

«Поздравляем, сталкер, благодаря удачному сочетанию нескольких уникальных факторов, Зона позитивно изменила твоё зрительное восприятие. В перспективе возможно и дальнейшее аномальное развитие твоего организма, но не обязательно с позитивным итогом. Будь всегда осторожен, сталкер, внимательно прислушивайся к своей интуиции, совершая какие-либо необычные действия».

— Снимай очки, тебе они больше не нужны, — требовательно заявил Сидорович.

Кое-как чуть ли не с кожей оторвал их от своего лица, удивившись тому, что их стёкла стали абсолютно прозрачными. Но изменённое зрение осталось при мне.

— Разрядился артефактик, — хмыкнул Сидорович, ловко выхватывая их у меня из рук. — Ничего, за полгодика опять зарядится, можно будет ещё на ком-то повторить эксперимент, авось получится так же хорошо, как и у тебя.

— Что, далеко не все эксперименты были удачными? — У меня внутри вдруг резко похолодело от слишком поздно пришедшего понимания той глубины задницы, в которой я мог случайно оказаться.

— А ты как думал! — Он взглянул на меня как на глупого ребёнка, у которого хитрый дядя отобрал сахарный леденец. — В Зоне сложно сказать наперёд, что да как будет. Есть отдельные признаки, по которым удаётся заранее определить степень потенциального риска, на них и стоит ориентироваться при манипуляции с «дарами Зоны». Вот, на себя я эти очки ни за что не надену, мне ещё мои глазки пригодятся! — Громко хохотнул он, видя моё ошарашенное состояние. — Да не ссы ты так, всё прошло исключительно удачно. Иди, прогуляйся на улицу, прочувствуй изменения, так сказать… — он подтолкнул меня к выходу из моей каморки, в которой я не знаю, как оказался после потери сознания.

А на улице день уже клонился к вечеру, косые солнечные лучи потыкали маленькие белые облачка в вышине и пробивались до самой земли сквозь почти облетевшие кроны высоких тополей. Пахло прелыми листьями и мокрой землёй. Несмотря на календарную середину октября, стояла достаточно тёплая погода, градусов двадцать, а может и все двадцать два. Деревня оказалась покинутой, все куда-то ушли, даже обложенное закопчёнными кирпичами костровище, вокруг которого обычно рассиживался народ, давно прогорело и только в самой середине тлело в серой золе несколько красных угольков. Тоненькая струйка дымка колыхалась слабыми порывами тёплого осеннего ветерка. Неподалёку сложена поленница толстых напиленных чурбаков, большой топор с длинной рукоятью воткнут в старый крепкий пень. Решил устроить себе лёгкую разминку, заодно наколов полешек. Раз, два, короткий и сильный взмах топором, и увесистая чурка разлетается на две отдельные половинки. Подбираю одну из них, снова устанавливая на пенёк. Хлоп, ещё две половинки от половинки. Я так разошелся, что не заметил, как целые полешки закончились, а вокруг меня валялись расколотые четвертинки. А ведь даже и не устал, силушка так и хлещет через край. Остановив себя усилием воли, закинул к уголькам охапку сухой травы и тонких веток, наложив поверх колотых дров. Стоит чуток подождать, костёр разгорится сам собой. А пока можно навести порядок, сложив наколотые чурбачки в аккуратную поленницу под навесом от дождя. Я бы сейчас ещё и двуручной пилой поработал, но нужен напарник. Костерок сначала густо задымил, а потом начал постепенно разгораться. Устроившись удобнее на земле, я долго смотрел, как от быстро чернеющих желтых деревяшек отрываются вверх яркие языки пламени. Обновлённое Зоной зрение просто заставляло меня им наслаждаться, улавливая самые малые нюансы и оттенки цветов.