Путь в надвремени. Книга 1 - [35]

— Так вас этими пустыми печеньками новомодная церковь купила!? — вырвалось невольно у Тимура. Он был не религиозным человеком по сути, но напористые проповедники заморских концессий его раздражали. Не раз и не два они останавливали его на улице, и пытались завербовать в свои ряды. Горящие непонятной силой глаза этих людей интриговали его, но не вызывали никакого желания примкнуть к очередной истино-христианской церкви.

— Ну ты сказал! — обиделась хозяйка. — При чем тут печенье-то? Дорого внимание! Забота!

Евдокия Степановна подняла вверх указательный палец, в ее глазах блеснула влага. Тим задумался — и правда, ей этих двух составляющих в жизни не хватает. Он, конечно, скрашивает ее одиночество и пополняет скудный пенсионный бюджет, но в очень ограниченных возможностях.

— Вот пойдешь со мной на службу, сам и увидишь! — подвела итог разговору бабушка. — Пойдешь ведь? — уже другим, просящим, не уверенным, а не напористым голосом, проговорила баба Дуся.

Тим не уверенно пожал плечами:

— Не знаю… Может быть…

— Ты, помнится, говорил, что у вас в это воскресенье не будет дневного представления? — хитро улыбнулась старушка.

— Да, школы арендовали здание на какой-то конкурс… — начал было рассказывать циркач, но хозяйка быстро вернула его на нужное ей «русло»:

— Вот и пойдем со мной, сам все увидишь. Да и мне твой приход зачтется — у нас всех вновь прибывших считают, и потом пригласивших их почитают…

Тим опять неуверенно пожало плечами — можно и пойти. Может, тогда ему станет понятнее этот счастливый огонь в глазах «ловцов душ» на улицах, да и поведение его хозяйки?

Глава XXXI. Церкви разные нужны?

Тим вел свою квартирную хозяйку под ручку в церковь и улыбался ситуации — вот и раньше семьи так же ходили на службу по воскресеньям. Наряжались, как его баба Дуся, Библии в сумочки клали и шли, как на праздник. «Может, и я пойму, в чем эта радость заключается», — подумал он про себя. Тем временем они приближались к отремонтированному зданию когда-то популярного ресторана в глубине парка. Его давно забросили из-за сложности экономических времен, и Тим даже не знал, что «Парус» получил новую жизнь. «Правда, совсем не обычную для места возлияния и разврата», — вспомнил Тим кружащих вокруг этого места «ночных бабочек».

— Здравствуйте! И вас то же! — отвечала то и дело на приветствия людей баба Дуся. — Познакомьтесь, это мой племянник Тимур! — представляла она его своим новым братьям и сестрам по вере. Они вошли в большой зал, уставленный деревянными скамьями. Впереди на невысокой сцене настраивали электрогитару и синтезатор молодые люди, а сбоку висел белый экран. Ни икон, ни крестов, ни горящих свечей (непременные атрибуты церкви в сознании Тима) не наблюдалось.

— Сначала мы гимны петь будем, — шепотом просветила его баба Дуся, — текст на экране напишут бо-ольшими буквами! — в голосе старушки опять послышалась гордость. — Потом попросят встать всех, кто в первый раз пришел. Ты и поднимись. Вам аплодировать будут! Мне тоже все хлопали, когда я в первый раз пришла!

Бабушка аж засветилась, вспоминая тот радостный момент. А Тимур призадумался — он хорошо знает силу аплодисментов, особенно когда они от души. Такая мощь передается от зала, такой энергией заряжает его последний момент выступления! «А эти западные проповедники не так просты», — подумал он.

Тем временем со сцены зазвучала довольно громкая музыка. Зал поднялся и начал петь. Слова про Бога, веру и Святой Дух удивительно гармонично ложились на современную мелодию. Казалось, сейчас раздастся пение Мадонны или Элтона Джона, но вместо этого звучали неплохие голоса группы поддержки (как называли себя молодые парни и девушки на сцене), усиленные микрофонами и сильными колонками. Зал вторил вразнобой, но их было не сильно слышно. Только если сосед совсем «не попадал в такт», это раздражало.

Тим огляделся по сторонам — кто-то (видимо, из-за отсутствия голоса или незнания мелодии) просто стоял и глазел на сцену. Другие вдохновенно пели, читая строки с экрана. Лица некоторых светились тем самым загадочным светом, который заинтересовал Тима. По щекам одной красивой девушки справа текли нешуточные слезы, ее руки поднялись вверх в неосознанном порыве, ладони открыты. Тим поразился зрелищу и настроился на нее. На циркача посыпались маленькие искорки тепла. Тим ждал, что они сейчас сольются в поток, который он, например, мог получить в «теплом месте» в цирке, но этого не происходило. Душа девушки, тем временем, оставалась пустой. Вот одна искорка «попала в правильную точку», и внутренняя суть певуньи осветилась. Глаза девушки опять наполнились слезами, она еще выше подняла руки. Но тепло быстро испарилось, впрочем, оно даже и не грело по-настоящему (по мнению Тима, который мог сравнить его с другими источниками), однако девушку оно искренне порадовало. Фокусник еще какое-то время понаблюдал за пустотой в ее душе и за редкими искорками, которые посещали ее во время пения. Скоро ему стало скучно, и фокусник закрутил головой по залу.

В одном из первых рядов он увидел лидера домашней группы, которая приходила в бабе Дусе. Дама тоже пела весьма вдохновенно, но без таких слезных эмоций, как его соседка справа. Тим настроился на нее. Перед мысленным взором замелькали слова гимна — точно так же, как они пропечатывались на экране. Тим даже подумал, что он охватил своим вниманием не правильный объект, но после «проверки связи» убедился, что чувствует именно ту самую уверенную даму. «Опять пустота, заполненная каким-то суррогатом», — оценил Тимур. «Погружается в слова и ни о чем не думает… Впрочем, в этот момент она счастлива — ни о работе не беспокоится, ни о недостатке денег в семье. Проговаривай слова — и всё! Хм, а это неплохая заместительная терапия, отвлекающая от проблем!»