Путь в космос - [37]

П р о к о п ь е в н а (отшатывается). Последнего сына на смерть?! Что вы, Сергей Павлович, сейчас не война.

К о р о л е в. Да… Сейчас не война.

П р о к о п ь е в н а. Извините, коли я не то сказала. (Быстро уходит во двор.)

К о р о л е в (про себя). Да, я теряю время. Пишу статьи, порчу бумагу и чернила. (Комкает все написанное и бросает на стол.) Нет, надо работать, работать. (Нервно ходит по кабинету.) Сидеть дома нельзя, невозможно, преступно.

Входит  Н и н а  И в а н о в н а. Она со вкусом, нарядно одета. В руках хозяйственная сумка и «Новый мир».

Н и н а  И в а н о в н а. С кем ты так энергично разговариваешь?

К о р о л е в (рассмеялся). Подслушивала? Куда так вырядилась?

Н и н а  И в а н о в н а (несколько игриво). Тебе нравится? (Грустно.) Моя орбита по кругу: дом — магазин — дом, дом — аптека — дом. Сегодня вот квартплату внести.

К о р о л е в (как-то необычно внимательно смотрит на жену. С горечью). Плохо тебе со мной, с моими делами, вечной занятостью… и болезнями.

Н и н а  И в а н о в н а. Плохо, Сергей. (Вздыхает.) Только ведь каждому свое счастье. Мне — мое. И другого не надо, не хочу. Слышишь? Не хочу. Люблю тебя ждать из твоих бесконечных командировок. (Весело.) А вообще за что я тебя люблю?

К о р о л е в (повеселев). Действительно, за что? Ты об этом мне ни разу не говорила.

Н и н а  И в а н о в н а. Не знаю. Да и не спрашивал ты меня об этом.

К о р о л е в. И некрасив, и грубоват. (Смеется.) Ну, может, в уме не откажешь мне. (Машет рукой.) Но и ума не хватает, и такта. (Задумывается.)

Н и н а  И в а н о в н а (переводя разговор). Пойдем, Сережа, проводи до калитки. Полдня за бумагами. Отдохни.

К о р о л е в. И то дело. (Увидев журнал.) Журнал-то зачем?

Королев и Нина Ивановна идут из кабинета в сад.

(Замечает плакат. Весело смеется. Нине Ивановне.) Твоя работа? Нет, с тобой не заскучаешь. Ты же знаешь, местком второй год массовика ищет.

Н и н а  И в а н о в н а. Не пойду. Мало платят. Да, Сергей, скамейка сломалась. Сама хотела починить, да не получилось. Там и гвозди и молоток.

К о р о л е в (шутливо). Слушаюсь.

Н и н а  И в а н о в н а. Совсем забыла. Садовник обещал прийти. Посоветуйся с ним.

К о р о л е в. Слушаюсь. Еще какие приказания? Тогда у меня просьба. Что-то на бруснику потянуло, может, найдешь.

Н и н а  И в а н о в н а (срывает яблоко). А пока яблоко съешь. (Уходит к Прокопьевне, о чем-то говорит с ней, изредка посматривая на Королева.)

К о р о л е в. Житомиряночка. (Держит в руках яблоко. Любуется.) Первые плоды. Красивые… (Подходит к яблоньке.) Не могу припомнить, кто из друзей привез тебя с родины — тонконогую, с пятью веточками. (Снова рассматривает яблоко, будто видит впервые.) Нина, а почему яблоко круглое? И Земля круглая, и планеты?

Н и н а  И в а н о в н а (подходит). И даже моя голова. Ну, я побежала. (Целует Королева. Идет мимо другой яблони. Останавливается, что-то рассматривает.) Ты смотри, Сережа, паук какую паутину наплел. Жди добрых вестей. (Проходит мимо Прокопьевны, что-то говорит ей, показывая то на сад, то на Королева. Уходит.)

Появляется  Ж у р н а л и с т. Королев сосредоточенно рассматривает яблоко.

К о р о л е в. Во всем этом чувствуется какой-то мудрый смысл. Может, в этой шарообразной форме природа заложила еще не объясненную человеком целесообразность. Следуя природе, первый космический корабль… круглым… Круглым. Гениально! (Достает записную книжку и начинает что-то чертить. Потом идет к сломанной скамейке. Сколачивает ее.)

Ж у р н а л и с т. Столярничаете? Здравствуйте, Сергей Павлович!

К о р о л е в. А, Пимен-летописец! Опоздали на пять минут, товарищ пресса. Рад видеть вас. Поручение жены… Ну вот, теперь можно и сесть. (Садится на скамейку.) Остальное потом доделаю. (Достает из кармана листки бумаги.) Прочитал, прочитал ваш репортаж. Как бы вам сказать…

Ж у р н а л и с т. Понял вас!

К о р о л е в. Не торопитесь. Такое чувство, будто я стою возле памятника самому себе. Очень скверное чувство.

Ж у р н а л и с т. Не вы один стояли, Сергей Павлович.

К о р о л е в (смеется). Ну-ну!

Ж у р н а л и с т. Образ Главного в репортаже собирательный. В нем от Королева небольшие крупицы.

К о р о л е в. Ну, и на этом спасибо. Кто-то из вас, журналистов, однажды написал примерно так: «Главный конструктор — мозг, душа, сердце всего». И еще что-то вроде этой чепухи. Запомните, товарищ пресса, век ученых-одиночек кончился. Фундаментальные проблемы решают десятки, а порой сотни коллективов. Кол-лек-ти-вов!

Ж у р н а л и с т. Но должна же, Сергей Павлович, быть единая воля, единый направляющий разум?!

К о р о л е в. Главное — единая цель, увлекшая всех. Нет энтузиазма без увлеченности. Нет.

Ж у р н а л и с т. Но кто-то же должен быть главным, ответственным за все!

К о р о л е в. Должен. Космос — это не временная кампания. Он навсегда! Все надо делать основательно. Вы знаете, я пришел в ракетную технику с мыслью о полете человека в космическое пространство. И я знаю, день, к которому мы идем, станет великим торжеством разума и рук человеческих. Но он не родился сам по себе. Он нерасторжимыми узами связан с миллионнопрошлым всего человечества. Не будем досконально заглядывать в то бесконечно далекое. Но у меня нет сомнений, что земляне всегда жили не только одной мыслью, чем накормить себя, но и робкой, с веками усиливающейся жаждой познания окружающего мира, им непонятного и дорогого. Самые разумные из людей уже задумывались, глядя на небо, а «что» и «почему». Солнце, питающее их светом и теплом, Луна, приходящая на смену дневному светилу, мерцающие в ночи звезды и созвездия, напоминающие очертания животных, рыб и человека и куда-то исчезающие. Все это и многое другое радовало и тревожило, чаще пугало ум человека младенческого периода.