Путь в Дамаск - [23]

Ничего.

Ничего — для тех, кем движут только инстинкты. А мыслящее существо оценивает жизнь в сравнении со множеством вещей и явлений. Инстинкты Майкла требовали любить Ларкина, и он любил, слушался, самозабвенно учился быть полноценным вампиром, радовался похвалам, расстраивался, если Ларкин был им недоволен. А тот, в свою очередь, считал, что Майкл приложит больше стараний, больше усилий, если будет действовать с полным пониманием и своей задачи, и всех обстоятельств, делающих решение задачи необходимым и обязательным. 

Подход правильный. Когда понимаешь, что и почему должен сделать, действуешь гораздо лучше, чем вслепую. При одном условии: нужно согласиться с тем, что ты действительно должен сделать то, чего от тебя хотят.

Майкл был согласен сделать всё. Но не мог согласиться с тем, что это его долг. А чем больше узнавал о мире, который должен спасти, о преступлениях Занозы, о могуществе мистера Намик-Карасара, тем меньше верил в то, что Занозу действительно нужно убивать, мистера Намик-Карасара — освобождать, а мир — спасать. Мир спасать было не от чего, и этот вывод аннулировал два предыдущих пункта.

Даже оставляя в стороне факты (с фактами-то как раз было сложно, потому что, противоречащие друг-другу, сами по себе они оставались верны) просто следуя интуиции и некоему обобщенному представлению о правильном и неправильном, получалось, что мир спасать не от чего. Мистер Намик-Карасар был по словам Ларкина (и по легендам обитателей сверхъестественного) воплощением справедливости. Он мог поступать хорошо, мог поступать плохо, мог поступать ужасно, но не мог быть не прав. Это был то ли подарок ему от фей, то ли свойство характера, за которое феи дали ему много разных других подарков — тут легенды не сходились, да не так это было и важно. Важно было то, что Ларкин хотел спасти мир и поступил ради этого неправильно — организовал засаду на госпиталь. Люди, чьими руками он это сделал, уже были наказаны. Майкл знал, что мистер Намик-Карасар не имел отношения к убийству полутора десятков сирийских боевиков. Майкл был уверен, что мистер Намик-Карасар имел к этому самое непосредственное отношение. Так же, как и в том, что Ларкину тоже предстояло понести наказание.

Мистер Намик-Карасар не мог быть не прав. Значит, не прав был Ларкин.

Майклу многое предстояло сделать, но у него, если повезет, целая вечность была впереди, чтобы сделать все, что задумано. А вот на то, чтобы спасти ратуна времени почти не осталось. И вместо того, чтобы планировать операцию по убийству Занозы, Майкл все силы бросил на планирование операции по спасению Ларкина.

Если бы не просьба ратуна ни при каких обстоятельствах не выдавать себя, всеми силами скрывать возвращение из мертвых, Майкл нашел бы способ связаться с Занозой так, чтобы это не расстроило Ларкина и осталось тайной для пятерых других най. Они, все пятеро, действительно имели докторские степени. Докторами медицины, правда, оказались только двое: Эррико Фуччо и Хесс Хибо, неизменно сопровождавшие Ларкина в поездках в «горячие точки». Райя Крэг была историком, специалистом по шумеро-акадской мифологии; Мэйсон Чесней — структуральным лингвистом, в качестве хобби изучающим теорию нарративов; а Мауро Рагхаван — математиком. С ним Майкл сошелся ближе всех на почве интереса к прикладной математике применительно к работе поисковых и экспертных систем.

Мауро был единственным членом семьи, кто мог поймать его на попытках спасти Ларкина. И единственным, кто мог помочь. Надо было не попасться и при этом использовать его мастерство и знания, что добавляло в жизнь, и так-то напряженную, дополнительную остроту. Этакую индийскую перчинку. Впрочем, от всего, кроме математики и компьютеров Мауро был настолько далек, что Майкл, наверное, мог бы при нем вслух рассуждать о своих сомнениях и чаяниях, о задаче, поставленной Ларкином, и о невозможности ее выполнения, а благодушный индус счел бы это лишь сложно сформулированным поисковым запросом.

Он, однако, не скрывал, что время от времени проверяет, где именно Майкл побывал в сети, что искал и что смог найти. А Майкл скрывал, что сразу, с первой ночи, как получил в свое распоряжение ноутбук, написал скрипт, корректирующий историю браузера. Скрипт удалял из логов адреса всех ресурсов, посещение которых могло расстроить Ларкина — Мауро ведь обязательно рассказал бы о них — и пропорционально увеличивал время пребывания на ресурсах, посещение которых Ларкин одобрял и даже рекомендовал.

Майкл искал способы противостояния колдовству Ларкина. Своему колдовству. Вспоминал, как три… уже четыре года назад начал искать первые следы подлинной информации о паранормах. Тогда это казалось странным. Тогда он сам себе казался странным. До первых результатов, до первых документальных подтверждений того, что люди с паранормальными способностями действительно существуют, он боялся, что станет таким же психом, как те, кто верит в заговор властей, прибегающих к помощи паранормов, но скрывающих их существование.

Оказалось, что и заговор есть, и паранормы, и сотрудничество паранормов с властями, но все равно, даже имея доказательства, даже зная, что в той же «Турецкой крепости» работали люди со сверхчеловеческими способностями, Майкл сомневался в здравости своего рассудка, пока не встретил Ларкина.