Путь спящих - [68]

— Чтобы сразу поставить ее на место, — ответила ведьма, — она не сильнее меня.

— У нее больше источников света, — возразила Дина, потирая виски. У нее до сих пор болела голова, а таблетки почти не помогали.

— И что? Можно иметь кучу энергии, но не уметь ею пользоваться. И та выскочка — не воин.

— Она провидица, — сказал я.

— Тем более.

— А что она провидит? — наивно спросила Надя.

— Всякую херню! — воскликнула Оксана и налила себе вина, — закрывает глаза, входит в пограничное состояние, а потом на нее накатывают всякие картинки, из которых она пытается сложить общее видение, а потом правильно расшифровать. У нас была одна такая ведьма. Мы надеялись, что она нам поможет разгадать планы серой ложи, но провидица постоянно несла такой лютый бред, что мы ее сами выгнали из ковена.

— А ты не думала, что ее подкупил Сантьяго? — с улыбкой спросил я.

— Не исключено, — Оксана пожала плечами, а потом повернулась к Олегу, — не томи, старче. Когда ты начнешь нас учить? Вот смотри — три ведьмы уже сидят, землю роют, ждут твоей великой мудрости.

— А зачем тебе учиться? Ты же крутая ведьма! — воскликнул агхори, расплетая сыр косичку длинными пальцами, — я думаю, ты и без меня хорошо справишься.

— Не смешно.

— Хорошо, что ты хочешь знать, самая красивая и умная? — Олег развалился в кресле и налил себе вина.

— В чем заключается путь спящих? Чем он отличается от пути сновидцев или того же Кастанеды?

— Это хороший вопрос, и я с удовольствием отвечу на него, — агхори сделал глоток и засунул в рот кусочек сыра, — путь спящих, как вы уже понимаете из самого его названия, базируется на том, что ищущий знание просто ложится спать. Да, друзья. Хватит искать себя черт знает где. Вам не нужны все эти поездки в жопы мира типа Индии или Мексики, тусовки с местными аборигенами, тамошняя дурь и прочая аяхуаска. Да, все это хорошо сдвигает точку сборки, но не делает вас ближе к самому знанию. Увы. А эффект психоделиков со временем выветривается, и вы снова оказываетесь в той же точке, что и были. Вы должны понимать, что вы дети собственной культуры и к чужому вы прикасаетесь в весьма зрелом возрасте, когда ваше сознание уже забито блоками размером с бетонную плиту. Потому и удивляться вам будет уже нечему. Я лично прожил много лет в Индии, спал в грязи, ковырялся в трупах, даже работал говночерпием в очистных.

— Нафига? — не поняла Оксана, — тебе делать нехрен было?

— Сразу видно, что до просветления тебе, как до Луны. Я искал знание, но путь строгой аскезы — не мой вариант. В итоге, я осознал, что чтобы получить все, я сначала должен лишиться всего, что у меня есть. Стать никем. Раствориться в социуме. Стать свободным от его сетей.

— Понятно. Так у нас под каждой трубой по паре просветленных сидит, — кивнула Оксана, — а будь у нас тут климат как в Индии, то все бы они были великими гуру!

— Отчасти ты права, — к моему удивлению согласился Олег, — но я буду краток. Мои поиски не привели меня к той истине, что устроила бы меня. Я видел только кучку эгрегоров, которые требовали мой свет. Я бросил заниматься бесполезным делом. Вся эта йога, система чакр и прочие ведические мудрости бессмысленны, если ты не работаешь с их эгрегором. Это как учить карате или любое другое единоборство, без их ритуалов и убеждений. Разве можно стать самураем не следуя бусидо? То-то же. Поэтому я вернулся в Россию и стал искать ответы на свои вопросы. Так уже получилось, что к тому времени я уже очень круто осил. Вызывал вибрации чуть ли не щелчком пальцев левой ноги, усиливал их и выходил из тела. Меня всегда манил мир сновидений, но я был ослеплен ведическими эгрегорами, которые говорили мне о тщетности всех этих опытов. По их мнению все, что вокруг нас, и есть майя — иллюзия, сон. А какой тогда смысл искать истину в другом сне? Сиди, медитируй да ноги растягивай, травку кушай.

— Так и скажи, что тебе просто надоело веганством страдать! — воскликнула Оксана, но я уже чувствовал, что ей стало чертовски интересно. Дина и Надя тоже слушали Олега очень внимательно. Последняя так вообще рот открыла и не собиралась его закрывать.

— И это тоже, — рассмеялся Олег, — я просто посмотрел вглубь вещей и понял, что даже вегетарианцы едят мертвую еду. Вот купил ты яблоко в магазине, которое уже неделю как умерло, и чем это отличается от куска мяса? Да ничем. Живая пища — это та, что ты ешь прямо с грядки, покуда она растет.

— Предлагаешь грызть огурцы, не отрывая их от ветки?

— Конечно. Ведь как только ты их сорвешь, они умрут. И так с любой растительной едой. Поэтому я понял, что для меня нет разницы — ем я кусок свинины на гриле или помидор. Это все мертвая пища. А попытка натянуть одно на другое и заменить понятия — так себе идея. Мы — трупоеды по определению, как и многие животные. Пора это признать и успокоиться. И есть большая разница — ешь ты траву только потому, что она тебе нравится и ты веришь в то, что так будет лучше для твоего организма, или все это ради какого-то древнего поросшего мхом эгрегора, который вообще не относится ни к твоему этносу, ни к твоей культуре.

— Так ты все-таки патриот? — усмехнулся я и потянулся за бутылкой. Не люблю вино, но ради хорошей компании почему бы и нет?