Путь проклятых - [4]

Это случилось совсем недавно - каких-то два месяца назад; по нашим (да и по людским) меркам - пустяки. А мне уже кажется, что мы знаем друг друга целую вечность, как ни банально это звучит.

2

Ты - невинный ангел,

Ангел поднебесья;

В этой жизни странной

Ты не моя!

За тобой тень зверя -

Вы повсюду вместе;

А теперь поверь мне -

Зверь этот - я!

Группа «Ария», «Зверь».

Еея увидел сразу: разметанное облако рыжих волос, таких пушистых, что мне тут же захотелось зарыться в них лицом; загадочные зеленые глаза, большие, чуть раскосые; нежный атлас губ; и одета Она была, как одевались, кажется, в прошлом веке: атласное платье со шнуровкой - и в то же время вызывающее декольте, наполовину открывающее небольшую тугую грудь. Она напоминала очаровательно невинного и одновременно неуловимо порочного эльфа… Эльфийку? Эльфицу? Нимфу? Нимфетку?… Не важно!

Блики свечей, негромкая музыка, шепот из темноты - все это было романтично и пошло, но сейчас я не видел ничего, кроме Ее приближающегося лица и этих огромных зеленых глаз, в которых отражалась, казалось вся комната - вся, кроме меня!

- Тебя можно пригласить на танец?

Малахитовый бархат, переливы золотых блесток - таким был для меня Ее голос.

Я не удержался, взглянул на Нее изнутри.

Серебристые сполохи - и за ними трепещет, бьется, складывая и раскрывая крылья, пурпурный мотылек.

Я смотрел, смотрел - и не мог оторваться, уже не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг.

- Конечно! - с опозданием улыбнулся я - и с трудом убрал клыки. Между прочим, Она первая в этой компании сразу назвала меня на «ты».

- Ты не знаешь, что это за песня? Мне она так нравится…- упругий стан под рукой, я прижимаю Ее к себе, и Она поддается, игриво улыбнувшись.

- «Metallica». «Nothing Else Matters»,-не упускаю я случая блеснуть эрудицией. Тем более, что эта песня - одна и из моих любимых, в черно-багровых тонах.

- Trust I seek and I find in you

Every day for us something new

Open mind for a different view

And nothing else matters,-

цитирую я куплет, кажется, довольно удачно подпевая вокалисту.

- А о чем это? - зачарованно распахнутые изумруды с золотыми искорками в глубине. - А то я на слух плохо понимаю.

- Доверия ищу я - и нахожу в тебе;

Новое для нас есть в каждом дне.

Раскройся, взгляни на мир

Сквозь призму иного зрения -

И больше ничто тогда

Уже не имеет значения!

And nothing else matters…

Коряво и не совсем дословно, но по духу звучит именно так.

- And nothing else matters…-задумчиво повторяет Она. - А почему ты не отбрасываешь тени? И в зеркале не отражаешься?

Она первая обратила не это внимание! Первая за двадцать с лишним лет моей «посмертной» жизни!

- Потому что я - вампир, - просто отвечаю я.

* * *

Этого нельзя было говорить, и нельзя было потом провожать Ее домой - но для меня уже не существовало «нельзя»! Я влюбился. Влюбился, как мальчишка, как последний дурак; я понимал, что выгляжу полным идиотом, что я не только выгляжу - я и есть полный идиот, я делаю то, чего делать нельзя - но я уже не мог совладать с собой!

Оказывается, с вампирами такое тоже случается…

Тогда Она поспешила поскорее удрать со мной, неумело соврав, что Ей уже пора домой, но одна идти Она боится, так что не мог бы я Ее проводить?

- Одна - боишься, а вдвоем с вампиром - нет? - усмехнулся я, продемонстрировав на этот раз свои клыки.

Я все еще пытался удержать Ее и себя - отпугнуть, оттолкнуть… В глубине души (кстати, а есть ли у меня душа? впрочем, не важно…) - в глубине души я понимал, что добром это не кончится - ни для Нее, ни для меня.

- С тобой- нет! - улыбнулась в ответ Она. - Ты ведь меняне укусишь?

- Кусают собаки, - проворчал я. - А мы - целуем… Нет, не укушу. Я сегодня сыт.

И мы потихоньку выскользнули за дверь.

Ну конечно же, никуда Она не спешила, просто Ей не терпелось остаться со мной наедине. И засыпать меня вопросами.

А для начала мне пришлось дать Ей пощупать свои клыки - чтобы Она могла убедиться, что они - настоящие. Это было глупо, но я не смог отказать Ей.

Она убедилась.

И вот тогда Ее прорвало!

Я почти не врал - лишь иногда уклонялся от прямых ответов. По дороге я рассказал Ей многое из того, что в свое время сам узнал от Генриха, который тогда еще был для меня загадочным Генрихом Константиновичем; впрочем, мне и сейчас далеко не все в нем понятно: бывший врач, психолог, весьма эрудированный человек, «вычисливший» тогдашнего старейшину городских вампиров и фактически спровоцировавший собственное Приобщение к не-мертвым. Зачем? Этого я не мог понять ни тогда, когда, захлебываясь предсмертным хрипом и гибельным блаженством подступающей смерти, судорожно глотал густую черную кровь из вены Генриха - чтобы вместо смерти обрести мучительную Вечность - ни сейчас, когда походя раскрывал Ей наши сокровеннейшие тайны…

Интересно, а меня Генрих «приобщил» в порядке эксперимента, или по каким-то другим соображениям?

Нет, конечно, я не рассказал Ей всего, не настолько я все же сошел с ума, да и не успел бы я рассказать всеза эти полтора часа блужданий по ночному городу - но рассказал я больше, чем достаточно. Если бы об этом узнали наши, особенно Генрих…

А Она… Она была несколько разочарована! Маловато, видите ли, романтики оказалось в посмертной «жизни» вампира! Сырые, пахнущие землей и тлением гробы, грязь на помятом пиджаке и во всклокоченных волосах, безумные, горящие глаза - и вечный голод, терзающий тебя изо дня в день, и кровь на твоих губах, ее сладостный, пьянящий вкус - и отрезвление, которое приходит, когда ты видишь у своих ног мертвеца с развороченным горлом и остекленевшими глазами, в которых застыл смертный ужас. Твоя первая жертва. Человек, который только что смеялся, шутил, считал тебя своим другом, таким же