Путь праведных (Месилат йешарим) - [42]

И уяснится человеку, что всюду, где бы он не находился, — он стоит пред Всевышним. Тогда сами по себе возникнут в нем страх /йира/ и боязнь /пахад/: а вдруг он споткнется в действиях своих, и они не будут соответствовать величию славы Его. И это то, о чем сказали (Авот 2:1): «Помни, что над тобою — око видящее, ухо слышащее, и все деяния твои записываются в книгу». Ибо поскольку наблюдение Всевышнего — надо всем, и Он видит все и слышит все — то, конечно же, все человеческие деяния впечатываются /осим рошем/ и влияют, и все они записываются в книгу — либо к оправданию, либо к обвинению. Человек не может как следует изобразить это в своем воображении иначе, чем путем постоянного наблюдения и великого размышления, ибо поскольку это далеко от наших ощущений, ум сможет изобразить это лишь после многого изучения, размышления и наблюдения. И даже когда он вообразит себе эту картину, она может легко исчезнуть, если он не будет постоянно думать об этом.

Итак, как великое наблюдение есть путь приобретения постоянного страха, так отвлечение от этого и прекращение наблюдения суть сильнейшие факторы удаления страха, случится ли это из-за хлопот и забот или по желанию. Любое отвлечение есть прекращение постоянного страха — Всевышний заповедал царю (Два-рим 17:19): «И пусть она /Тора/ будет у него, и пусть он читает ее все дни жизни своей ради того, чтобы приучился он страшиться Всевышнего».

Глава двадцать шестая

Объяснение качества святости и путь его приобретения

Суть святости /кдуша/ двузначна: ее начало — работа, а завершение — вознаграждение, ее начало — старание, а завершение — дар. Это означает, что ее начало содержится в том, чтобы человек освящал себя, а завершение — в том, что его делают святым. Об этом сказали мудрецы (Йома 39а): «Человек освящает себя немного, его же освящают в большой степени. Он освящает снизу, его освящают сверху». «Старание» означает, что человек должен быть полностью отделен и удален от материального и постоянно — в любое время и любой час — должен стремиться ко Всевышнему. Поэтому пророки назывались посланцами Всевышнего, как сказано об Аароне (Малахи 2:7): «Ибо уста коэна хранят знание, и Тору ищут из уст его, ибо он — посланец Всевышнего»; и говорит (Диврей а-Ямим II 36:16): «И оскорбляли посланцев Всевышнего». И даже в час, когда он занимается материальными делами и занятиями, необходимыми ему ради тела, — его душа не удаляется от своего высочайшего стремления, как сказано (Теилим 63:9): «Привязалась к Тебе душа моя, поддерживает меня десница Твоя». Но человек не может сам поставить себя в такое положение, ибо это недостижимо для него — ведь он состоит из плоти и крови, и поэтому завершение святости -дар ему. Человек может стараться в погоне за истинным знанием и постоянно учиться святости деяния. Но завершение святости состоит в том, что Всевышний поведет его по тому пути, по которому он желает идти, и осенит его Своей благодатью и освятит его. И человеку удастся этого достичь в постоянном стремлении /двекут/ к Нему. Ибо в чем естество мешает человеку, Всевышний поможет и поддержит его. Как сказано (Теилим 84:12): «Не лишает блага ходящих в непорочности». И поэтому смысл упомянутого высказывания «человек освящает себя немного» заключается в том, что это немногое можно приобрести своим старанием. «Его же освящают в большой степени» — Всевышний помогает ему.

И даже материальные действия человека, который освящается святостью Создателя, становятся подлинными проявлениями святости. И знаком тебе может послужить вот что: по поводу еды жертвоприношения, которая сама по себе является заповедью, сказали мудрецы (Сифра Ваикра 10:17): «Коэны едят, а хозяева /то есть те, кто принес жертву/ удостаиваются искупления».

Взгляни же, в чем различие между наивысше чистым /таор/ и освященным /кадош/. Материальные действия наивысше чистого являются для него лишь необходимыми, и не более того. Он сам обращается к этим действиям лишь по необходимости. И потому они выходят из категории зла в материальном и остаются чистыми. Но к святости они не приходят. Ибо если б было возможно без упомянутых действий обойтись — было бы лучше. Освященный же всегда стремится ко Всевышнему, и его душа обитает меж истинными духовными материями, любовью к Создателю и страхом пред Ним.

Он как бы обретается в «землях живых», еще пребывая в этом мире. Такой человек сам по себе подобен Храму и жертвеннику, как сказали мудрецы (Берешит Раба 2:6): «И Всевышний поднялся от него» — праотцы и есть суть Меркавы. И также сказали (там же): «Праведники и есть Меркава». Ибо Всевышний — среди них, как было в Храме. И еда, которую они едят, подобна жертве, которая поднимается на огонь жертвенника. Потому что великим возвышением считалось то, что приносилось на жертвенник, ибо было принесено пред Всевышним. И это был такой почет для приносимого в жертву, что все подобное ему благословлялось во всем мире. Как сказали мудрецы в Мидраше: «Пища и питье, которые ест и пьет освященный, — оказание почета той пище и тому питью, которые подобны принесенным на жертвенник». И сказали мудрецы (Ктубот 1056): «Кто приносит дар ученому, как бы приносит бикурим». И так сказали (Йома 71а): «Да наполнит глотки ученых вином взамен возлияния на жертвенник». Это не значит, что ученые жаждут вина настолько, что требуется наполнить их глотки, как напаивают вином пьяницу. Смысл в намерении, которое я упомянул. Ученые, освященные в своих путях и во всех своих деяниях, подобны Храму и жертвеннику, ибо Всевышний - среди них, как было в Храме, а потому то, что приносится ученым, подобно приношению на жертвенник, и наполнение их глоток заменяет возлияние на жертвенник. Это значит, что каким бы образом они не пользовались миром — поскольку они, ученые, стремятся к святости Всевышнего — это есть оказание почета и возвышение той вещи, что удостоилась быть использованной праведником. И сказали мудрецы о тех камнях, которые Яаков взял и положил себе под голову (Хулин 916): «Сказал р. Ицхак: «Отсюда следует, что все они собрались, и каждый говорил: «На меня положит праведник свою голову!»