Путь повстанца - [89]

«Если мне все равно уготовано закончить вот так, — думала Джин, пока солдаты вели ее в карцер, — это хотя бы должно было быть не напрасно».

Пятый месяц

ИМПЕРСКИЙ ИЗОЛЯТОР И ТРУДОВОЙ ЛАГЕРЬ LEG-817

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ: Вобани

ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Леана Халлик, № 6295А

ПРЕСТУПЛЕНИЯ: Подделка имперских документов, сопротивление аресту, насилие при отягчающих обстоятельствах, незаконное хранение оружия (два эпизода)

Суд над ней походил на пародию. Адмирал Роквин зачитала обвинительное заключение, удостоив Джин лишь одного мимолетного взгляда. Подсудимой не позволили ни сказать что-нибудь в свою защиту, ни возразить против обвинений в подделке документов и сопротивлении при аресте. Когда она попыталась объяснить, что фальсифицировала документы по требованию Империи, а сопротивлялась незаконному задержанию, коммандер Соланж заволновалась и предложила адмиралу надеть на обвиняемую изолирующий кляп. На голову Джин нацепили холодное стальное кольцо, закрыв ей рот, и не позволили сказать ни слова, пока адмирал не вынесла решение, приговорив осужденную к лишению свободы с отбыванием наказания в лагере LEG-817 на Вобани.

Тем не менее Джин дважды улыбнулась удача. Во-первых, адмирал Роквин решила, что личные документы девушки настоящие и ее действительно зовут Леана Халлик. Во-вторых, досматривавшие ее в поисках скрытого оружия штурмовики посчитали, что кулон — просто бесполезная стекляшка.

Когда Джин уводили, она задалась вопросом, сможет ли отбиться. Изолирующий кляп впивался в тонкую кожу лица, тяжелые кандалы на запястьях не поддавались взлому. Когда она попыталась вырваться из хватки ведущих ее за локти солдат, они лишь крепче вцепились ей в руки, а один напомнил, что вооружен оглушающим разрядником. Он включил его перед лицом осужденной, и этого вполне хватило, чтобы Джин больше не пыталась испытывать чужое терпение.

Больше ей так и не довелось встретиться с Блю или с кем-то из ее команды. Девушка утешала себя мыслью, что им каким-то чудом удалось бежать. Но на самом деле она никогда в это не верила.

Затем Джин погрузили в тюремный транспортник и отвезли на Вобани, где надзиратель отвел ее в камеру.

Шансов на побег больше не осталось.

После смерти Зорады у Джин было время поразмышлять. Об Акшайе, которая считала, что гигантская Империя никогда не обратит внимания на муравьев вроде нее. Об отце, который выбрал Империю, потому что уже тогда понимал, что на самом деле никакого выбора у него не было. О Блю, которая решила бороться и считала, что это единственный выход.

Уверена Джин была лишь в одном: ее мать считала надежду важнейшей вещью во вселенной, а у самой девушки ее больше не осталось.

***

— Я собираюсь сбежать отсюда, — сообщила ее новая соседка, мириаланка, чья гладкая бледно-желтая кожа и узор из черно-синих ромбиков на лице выделялись в сумраке камеры.

— Ну и хорошо, — устало произнесла Джин.

— Собираюсь, — повторила Ялла уже чуть громче. — А ты можешь помочь.

— Я просто хочу спать. — Джин перевернулась на другой бок.

Мириаланка издала какой-то неодобрительный горловой звук.

— Как ты можешь просто взять и смириться? — прошептала она из темноты.

«Потому что больше ничего не остается», — подумала Джин.

— Что ты за зверь? — спросила Ялла, нарушив столь долгое молчание, что Джин уже было понадеялась на окончание разговора.

— Я человек, — ответила Джин в полумрак, не уверенная, что поняла вопрос соседки.

— Нет, я имею в виду, ты была повстанцем? Как оказалась на Вобани?

Из матраса Джин пахнуло затхлостью, когда она снова повернулась к мириаланке. В сумраке было видно, как огромные синие глаза Яллы наблюдают за сокамерницей.

Была ли Джин повстанцем? В общем-то, нет. И ей даже довелось поработать на Империю, а не против нее.

Но когда это имело значение — когда над Хаддером и Акшайей нависла угроза, когда Джин оказалась на корабле работорговцев, — когда это имело значение, она инстинктивно занимала нужную сторону. Она предпочитала сражаться. Достаточно ли этого, чтобы стать повстанцем?

Ялла ждала ответа.

Джин отвернулась обратно к стене.

***

Ялла появилась в лагере вместе с новой партией заключенных. У нее были знакомые на Вобани — небольшая часть повстанческого ополчения с планет системы Мириал. Имперцы распределили их по разным тюрьмам, но этого оказалось недостаточно. Ялле удалось связаться с другими заключенными и обмениваться с ними короткими зашифрованными сообщениями.

И каждый вечер Ялла с презрением смотрела на Джин.

— Ты могла бы сделать столько всего, — разочарованно шипела мириаланка. — Мы могли бы поднять бунт. Охранников здесь не так много. Тюрьма переполнена.

Джин пропускала ее слова мимо ушей.

Зато обращала внимание, с кем и как Ялла общается. Она заметила, что соседка утащила с работы лазерную кирку и спрятала ее под матрасом. От ее внимания не ускользнуло и то, что Ялла все больше и больше нервничает, в ожидании некоего сигнала.

Мириаланка напомнила Джин о Со. Однажды он сказал, что одиночка, вооруженный лишь заостренной палкой, может переломить ход войны. Тогда Джин считала, что он верит в нее и в ее способность творить подобные чудеса. Теперь она понимала, что это не в ее силах. Но возможно, Ялле это по плечу.