Путь Подкидышей. книга 1 - ГРОШ - [17]

– Минуточку.

Доктор Арно Б. Арно щелкнул выключателем в передней, лампочка над дверью вспыхнула. Доктор бросил взгляд на конверт, удовлетворенно кивнул, потом посмотрел на Гроша, чуть нахмурился и за рукав втянул его в переднюю.

– Ну-ка, ну-ка, – пробормотал он и, бросив конверт на тумбу, ловко завернул сначала левое, а потом правое веко мальчишки, заглянул в зрачки, щелкнул языком и сказал:

– Так-так.

– Что – так-так? – глупо спросил Грош, отступая от странного доктора подальше.

– Метаморфозис вульгарис, – объявил Арно Б. Арно. – Меж тем приближается Большая Охота.

– Без вас знаю, – буркнул Грош.

– Слушайте, молодой человек, почему бы вам не остаться у меня?

– Зачем еще? – Грош затравленно попятился. – Что это вы задумали, кайн Арно?

– Доктор Арно, – поправил тот и назидательно поднял кверху сухой палец. – Это важно. Я доктор медицины. Лекарь. Я изучаю феномен метаморфоза.

– Меня мама ждет.

– Умилительно, – пробормотал доктор себе под нос. – Мама. У каждого оборотня в этом чертовом городе есть какая-нибудь мама.

Он поднял голову и в упор посмотрел Грошу в глаза.

– Я мог бы быть вам полезен, молодой человек. А вы могли бы быть полезны мне.

– Каким это образом?

Грош уже почти подобрался к двери... сделать шаг и дернуть вниз по лестнице, нацепить ролики и мчаться по темным улицам до Проспекта Тачек, а там повернуть на восток и...

Но он почему-то не уходил.

Вдруг этот чокнутый доктор придумал лекарство?.. Грош боялся даже предположить такую удачу, но ведь случаются чудеса!

– Каким образом я могу быть вам полезен... а вы – мне? – спросил он настойчиво, не спуская глаз с худощавой фигуры в бархатной куртке.

– Я изучаю оборотней, – доктор посторонился и сделал приглашающий жест. – Прошу вас, молодой человек, пройдите в комнату, что это вы стоите у порога в передней, как сирота.

– Не пойду я в комнату, – сказал Грош мрачно. – Мне и тут хорошо. Вы на вопрос ответьте, пожалуйста.

– Я и отвечаю: я изучаю оборотней. И мне важно отследить момент метаморфоза как такового.

– Чтобы найти лекарство? – жадно спросил Грош.

– Что?.. Какое лекарство?.. А, нет, конечно, лекарства от этого не существует. Но мне нужно понять механизм...

– Все, я пошел, – сказал Грош решительно.

– Молодой человек!

Доктор попытался схватить его за рукав, но Грош вывернулся.

– Подумайте: в день Большой Охоты вам придется... ммм... перекидываться, этого за сто лет еще никто не миновал! Я предлагаю вам перекидываться здесь, у меня. Нам пока ни разу не удалось провести метаморфоз в лабораторных условиях. Уверяю вас, это совершенно безопасно с медицинской точки зрения!.. А так вы почти наверняка погибнете во время Большой Охоты... Вот, взгляните, я покажу вам мою лабораторию.

Он распахнул выходящую в коридор дверь, и Грош зачем-то заглянул.

Лабораторией это назвать было трудно. Скорее, напоминало пыточную камеру. Доктор зажег яркий хирургический свет, но ощущение пыточной камеры от этого только усилилось. Дверь, выглядящая снаружи обычной пластиковой, изнутри была цельнометаллической, с единственной круглой ручкой сбоку. Посреди комнаты стоял стальной стол с кучей каких-то зажимов, фиксационными ремнями, усиленными металлом, и блестящим никелированным желобом, подозрительно напоминавшим желоб для стока крови. Рядом располагалась тележка с набором шприцев разных размеров, иглами, скальпелями и странного вида изогнутыми щипцами. Грош застыл на месте от отвращения и ужаса.

– Не пугайтесь, молодой человек, – снисходительно сказал доктор. – Что вы такой нервный? Все это оборудование находится здесь вовсе не для того, чтобы причинять боль кому бы то ни было. Вы же не пугаетесь в кабинете у дантиста, хотя его инструменты тоже нельзя назвать приятными, а?..

– У меня никогда в жизни не болели зубы, – сказал Грош, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.

– А, да. Действительно. Я совсем забыл... Оборотни же невосприимчивы к обычным заболеваниям. Побочный эффект. Или можно считать метаморфоз побочным эффектом, кому как больше нравится... Так что, молодой человек? Вы останетесь? Учтите, здесь вас никто не найдет, а если и найдет, так не посмеет мешать моему эксперименту.

– Я... можно, я подумаю? – сказал Грош, чтобы не отказывать прямо. У него было стойкое ощущение, что, если он откажется, сумасшедший Арно Б. Арно схватит его и прикрутит к этому жуткому столу прямо сейчас. – Понимаете, я же не могу... мне надо предупредить маму... и на работе...

– А позвонить вы им не можете? – в зеленоватых глазах доктора зажегся фанатичный свет.

– У меня дома нет телефона, – соврал Грош. – Вы не беспокойтесь, я только предупрежу... и сразу...

Свет в глазах доктора потух.

– Ну, хорошо, – сказал он устало. – Идите, молодой человек. Надеюсь, что вы вернетесь. Знаете, это ведь практически единственный шанс для вас спастись. И послужить науке.

– Я послужу, – торопливо сказал Грош. – Я готов. Но сейчас мне надо идти, уже поздно.

Он выскочил за дверь, как будто за ним гнались с собаками; еще на лестнице, рискуя поломать ноги, нацепил ролики, пулей вылетел из подъезда, чудом не попал под патрульный велокар, нырнул в темный переулок под завывание сирены и несся без передышки до самого Проспекта Тачек. Только там, на освещенном проспекте, он позволил себе чуть уменьшить скорость и, продолжая нервно оглядываться, свернул на восток, к улице Градской.