Путь Огня - [32]

Потом вспомнился неудачный разговор по рации. С кем-то ему тогда все же удалось переговорить. Женский голос, отчетливо прозвучавший в тишине. «Не уйдешь – кровь прольешь. А уйдешь – один хрен умрешь».

Затем Зар попытался как можно детальнее воспроизвести в памяти разговор с Дмитрием Максимовичем и Еленой, а также предостережения Сраоша.

Старик сказал, что позже станет вводить в курс дела, но этого «позже» так и не случилось.

Девушка поведала больше. Но, когда она стала объяснять механизм перемещения в прошлое, то подчеркнула, что обстоятельства, побудившие совершить его, к данному разговору не относятся.

Чего ради понадобилось современникам Зара добровольно вторгнуться в историю этих дикарей? Кто они? Ученые-историки? В таком случае они должны располагать возможностью вернуться назад. Но что, если у них другие цели?

Допустим, тебе удастся каким-то образом выбраться из этих стен и встретиться со стариком. Неужели первое, о чем ты попросишь, это как можно скорее отправить тебя в будущее для того, чтобы вернуться на работу, переселиться в общежитие и зажить прежней жизнью? Черта с два! Прежде чем это произойдет, ты должен заставить старика рассказать, что за дела тут творятся. Шутка ли? – русская девчонка, твоя землячка, преодолевая трудности, отправляется в глубины истории, чтобы разобраться с какой-то тайной, а ты, закинутый сюда по случайности, пытаешься удрать, как трусливая крыса! Ох, приятель, как же ты глупо себя вел, когда требовал указать тебе дорогу к метро. Просил Елену предоставить доказательства? На-ка вот, получи вдоволь! Стоило ли тебе ради этого со стариком драться? Да уж, герой, ничего не скажешь. Смешно же ты выглядел, однако.

Но Зар не стал изнурять себя самобичеванием, поскольку не имел к этому привычки. Неожиданно все, что произошло, представилось ему в ином свете. Да, конечно, он был избит, ему пришлось убегать и прятаться, и даже побывать на жертвенном костре, но, будь он хоть немного сознательнее, прояви чуть больше смекалки и дальновидности, всего этого легко было бы избежать. Как ни крути, а он – человек из будущего, бывший воин российской армии, которая в миллион раз превосходит медное войско аборигенов. Ясное дело, тут ему не собрать своими руками компьютер или электрогенератор, но какими-то полезными знаниями он, безусловно, все же владеет. А ведь разбирайся он и в истории древнего мира, то мог бы еще и пророком здешним устроиться, или хотя бы ясновидцем каким-нибудь.

Последнее открытие его развеселило, и он начал вспоминать какие-нибудь имена древности. На ум пришли Александр Македонский и Геродот, отец истории, но имели они какое-то отношение к текущему времени или нет, Зар не ведал.

Почувствовав, что замерзает, он сел и принялся растирать тело пучком соломы, но после вчерашнего растирания на коже остались мелкие царапинки, и теперь повторять процедуру было неприятно. Тем не менее, он растирался до тех пор, пока не разогрелся.

Нет, напрасно ты себя тешил надеждой на то, что они отнеслись к тебе, как к привилегированному преступнику, сообразил он. В этом случае ты обязательно получил бы от них какое-то тряпье, но ты сидишь в сырой камере голый, как жалкий, презренный раб.

Тут-то Зар и увидел свечение на стене.

Как и в прошлый раз, сначала стену прорезал тонкий луч. Сперва он казался бледно-голубоватом, но потом в нем отразился весь спектр радуги. Нижний конец светился красным, он плавно переходил в желтый, затем через зеленый в синий и на вершине заканчивался фиолетовым. Постепенно верхушка расширилась и закруглилась, а затем одна за другой ниже стали появляться кружки-узелки – все разных цветов. Вокруг каждого из узелков появилось свечение. Мало-помалу оно стало расширяться, и вот в его пределах начали вырисовываться контуры человеческого тела – голова, плечи, руки.

Несколько секунд Зар смотрел, как завороженный, а потом вдруг мелькнула мысль, что в муку, из которой была выпечена лепешка, подмешали каких-то трав, что галлюциноген ему подсунули для того, чтобы легче было вести допрос.

Не успев сообразить, что сказать на допросе по сути-то ему нечего, да и языковый барьер не позволит состояться самому допросу, Зар решил, что надо срочно согнать наваждение, не позволять наркотику овладевать сознанием.

Он вскочил, зажмурился, принялся растирать руками лоб и виски, а когда открыл глаза, то увидел, что светящийся человек по-прежнему стоит перед ним, и даже приблизился на шаг, и что по его контурам теперь легко можно узнать Дмитрия Сергеевича.

Голограмма, сказал себе Зар, все еще прислушиваясь к внутренним ощущениям. Никаких признаков наркотического воздействия он не почувствовал, хотя кто знает: бывает, наверное, и так, что различить, под кайфом ты или нет, невозможно. Как бы там ни было, он не рискнул потрогать видение рукой: что, если оно электрическое, вроде шаровой молнии?

И тут, словно в подтверждение его слов, послышалось легкое потрескивание. Такое бывает, когда стаскиваешь с себя синтетическую водолазку.

Голографический Дмитрий Сергеевич заговорил, – вернее, стали двигаться его усы и борода, а голос звучал в голове Зара, и интонацией он не походил на обычную человеческую речь.