Путь на Хризокерас - [61]
Все. Не повернуть. Хозяин сам вышел на крыльцо, чтобы, гостеприимно обняв дорогого гостя, самолично завести его в дом. Обменялись приветствиями, дежурными любезностями и прошли в триклиний, где, словно по волшебству, стояли уже кувшины с вином и водой, бокалы, мед, фрукты, орехи и все то, что богатый и любезный хозяин всегда держит наготове для своих уважаемых гостей.
Слили положенные капли в честь императора, да живет он еще сто лет, выпили по глотку за благополучие дома и за здоровье гостя. После чего хозяин с добродушной улыбкой греющегося на солнце медведя поинтересовался:
— Ну, с какими вестями к эпарху столицы пришел "ночной эпарх"? В городе пожар, наводнение, бунт, заговор?
— Скорее, заговор, Константин.
— Надо же! — В глазах эпарха не было ничего, кроме ровного и по-прежнему доброжелательного интереса. — И что, произведены аресты, заговорщики схвачены, дают показания? Все случилось, как я понимаю, этой ночью? Иначе бы я знал…
— Нет, Константин, заговорщики гуляют на свободе и наслаждаются всеми прелестями жизни, что дарит им столица мира.
— Вот как? — еще одна очень добродушная медвежья улыбка. — И друнгарий виглы так спокойно говорит об этом? Должно быть, они невероятно умело скрываются, коли вся городская стража и вся дворцовая охрана не могут их изловить. Хотел бы я глянуть хоть одним глазком на таких ловкачей!
— Это нетрудно, эпарх, я могу познакомить тебя с их предводителем.
— В самом деле? И кто же глава столь успешных злоумышленников?
— Ты, Константин. — На лице друнгария не дрогнул ни единый мускул, когда он произносил эти слова.
— Это шутка, Георгий? — столь же спокойно поинтересовался эпарх.
— Отнюдь. — Легкая ухмылка скользнула по губам друнгария, чтобы в одно мгновение уступить место холодной сосредоточенности. — Твоя возня с протевонами для меня давно не секрет. Просто до поры, до времени я не видел в ней большой опасности. Поэтому и не принимал никаких мер.
— А теперь, стало быть, увидел? — Эпарх чуть сгорбился, скорее даже напружинился, как будто готовясь к броску. Готовящийся к броску медведь… зрелище не для слабонервных. — Тогда почему я не вижу у крыльца хотя бы полулоха стражников виглы? Или ты собрался арестовать меня в одиночку?
— Нет, Константин… — Все! Сейчас будут сказаны слова, после которых пути назад уже не будет. — Нет, Константин. Стражников нет у крыльца, потому что я не собираюсь тебя арестовывать.
Вот и свершилось. Даже странно. Будто и не случилось ничего. Небо не рухнуло на землю, стены не рассыпались в пыль, и даже сторожевые псы, как брехали глухо где-то в дальнем углу усадьбы, так и продолжали брехать. Как будто ничего не произошло. Как будто не исчез в этот миг старый Георгий Макремболит, верный слуга Императора, коего знал и слегка побаивался весь Константинополь. И не появился на его месте новый, никому еще не известный. Даже самому себе.
— Вот как?! — Эпарх отступил на шаг и чуть расслабил тело. Не то, чтобы он стал менее опасным. Вовсе нет! Просто смертельная опасность в его лице взяла небольшую паузу. — И как это следует понимать? Объяснись, Георгий!
— Я просто пришел тебе сказать, — друнгарий чуть замедлился, но тут же справился с собой и закончил, — что когда дойдет до дела, вигла не встанет у тебя на пути.
Изрядно ошарашенный этим известием и, честно говоря, не верящий своим ушам, эпарх впился взглядом в лицо стоящего перед ним начальника городской стражи и охраны дворцовых покоев. Однако глаза его встретили лишь столь же прямой взгляд прямо в лицо. Нет, ошибки быть не могло: перед главой заговора стоял человек, только что принявший тяжелое, может быть — самое тяжелое в своей жизни решение. И готовый теперь идти до конца.
— С секироносцами аколуфа Иоанна, — добавил после недолгого молчания друнгарий, — тебе, конечно, придется разбираться самому. Варяги мне, сам понимаешь, не подчиняются. Но мечи виглы останутся в ножнах — это я тебе обещаю.
— Почему, Георгий?
Хотелось повернуться и уйти. И, наоборот, совершенно не хотелось отвечать на прозвучавший вопрос. Ведь даже самому себе ответить на него куда как трудно. Почти невозможно! Но человек, стоявший напротив друнгария, имел право на ответ.
— Почему..? Сегодня ночь умер мой брат.
Георгий повернулся и, посчитав, что сказанного достаточно, направился к выходу. Но, сделав первый же шаг, понял: нет, не достаточно. Снова обернулся к эпарху, приблизился.
— Потому, Константин, что нет власти, аще от Бога!
Вот теперь все. Друнгарий вновь повернулся и направился к дверям. Походка его была легка, как у человека, у которого всего имущества — одна лишь душа. Да и та столь легка и пуста до звона, что вот сейчас взлетай и лети! Хоть до самых Врат, где встретит ее Петр, святой ключник, обнимет, прижмет к груди, и все плохое для нее, наконец, закончится.
Навсегда.
Окрестности Лиона, 7 июня 1199 года
А человек, ради воцарения которого на троне ромейских басилевсов набухал в столице мира гнойник дворцового переворота, находился сейчас почти в двух тысячах километров к западу, медленно двигаясь на восток. Впрочем, нет. Как раз сейчас — не двигаясь.
Два человека из нашего мира - олигарх-депутат и вузовский историк - получают возможность вмешиваться в историю параллельного мира, вплоть до полного изменения линии исторического развития.
Собственно, это не научная статья. Все, что здесь выкладывается — не только не научно, но, местами, даже и антинаучно. Это — просто мечта. О стране, в которой я хотел бы, чтобы жили мои дети. Впрочем, конструктивная критика приветствуется. Да и неконструктивная, в общем, не возбраняется.
Что есть тирания? Абсолютное зло из учебников политологии или естественная реакция общества на социальный эгоизм властвующих элит? А сами элиты? Соль земли и цвет общества или сложноорганизованный социальный паразит, неизменно ввергающий подчиненный социум в кризисы и катастрофы? Об этом размышляет автор, всматриваясь в тиранические режимы, — начиная со старших греческих тираний и заканчивая правлением Ивана Грозного.
Где-то с середины 90-х «либерализм» и «демократия» превратились в слова исключительно бранного лексикона. Ибо стало окончательно ясно, что все свободы, принесенные «либералами» западного разлива, оказались свободами от какой бы то ни было социальной ответственности, свободами от норм элементарной морали, свободами от требований справедливости. Свобода в этом исполнении оказалась свободой эпохального воровства.
Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.
«Если уж нечистый расточает улыбки весны, значит, нацелился на душу. Души людские — вот их истинная страсть, их нужда, их пища». (Из наставлений отца Бартоломью, духовника Хейли Мейза). Обложка — авторская иллюстрация Факира, за что ему спасибо от меня.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?