Путь на Хризокерас - [56]

И то верно, — согласился про себя господин Дрон. — Что за сходка, да без охоты! Не по-пацански получается. Вот еще только кабанов валить вручную ему до сих пор не приходилось…

* * *

Крит, Итида, Церковь Иоанна Богослова 6 июня 1199 года

А в это же самое время примерно в двух тысячах километров к юго-востоку от Венеции происходила встреча, ничуть не менее (а, может, и более) важная, чем та, где только-что побывал господин Дрон. Маленькая православная церковь Иоанна Богослова, расположенная неподалеку от Итиды, небольшого греческого городка, что угнездился на северо-восточной оконечности Крита, принимала гостей, представить которых входящими вместе в один молельный зал не смог бы никто из ныне живущих.

В нашей истории время не пощадило ни церковь, разрушенную пиратами в XIV веке, ни сам городок, взорванный венецианцами в 1651 году, дабы он не достался наступающим османам. Но в той истории, что создавалась усилиями господина Дрона и господина Гольдберга, неведомо кем и как перемещенных в этот мир — и церковь, и город непременно станут когда-нибудь важнейшим культовым центром, привлекающим христианских паломников со всего мира.

Ведь именно здесь произошла первая, тайная еще встреча предстоятелей Святой Апостольской Трехпрестольной Церкви Христовой. Где третий Престол есть Иерусалимский, в чьей земле ступала нога Спасителя, где Он принял Крест и в третий день воскрес. Два же других суть Престол Востока и престол Запада. И все три суть едины, как един Господь в ликах Святой Троицы, пребывая в них неслитно, нераздельно, неразлучно и неизменно, но сотворяя мир, о коем промышляя и коий освящая.

Впрочем, государи мои, не будем опережать события. Ведь до Трехпрестольной Церкви Христовой может еще и не дойти. Ибо велики силы, препятствующие единству христианского мира, энергичны и могущественны враги его!

Так что, пока по не слишком гладко отесанным напольным плитам церкви Иоанна Богослова ступали 6 июня 1199 года всего лишь три иерарха соперничающих, разделенных враждой и взаимной неприязнью христианских церквей:

Его святейшество, Епископ Римский, Викарий Христа, Преемник князя апостолов, Глава вселенской церкви, Великий Понтифик, Патриарх Запада, Примас Италии, Архиепископ и митрополит Римской провинции, Раб рабов Божьих Иннокентий III.

Его Божественное Всесвятейшество Архиепископ Константинополя — Нового Рима и Вселенский Патриарх Иоанн Х.

Блаженнейший и Всесвятейший Кир Марк II, Патриарх Святого града Иерусалима и всея Палестины, Сирии, Аравии, обонпол Иордана, Каны Галилейской и святого Сиона.

Это, если подходить к делу формально и официально. А если по сути, то просто три утомленных долгим морским путешествием человека. Которым даже краткий ночной отдых на суше не очень-то пошел впрок.

Вот последний из местных церковных служителей покинул опустевшую церковь, вот захлопнулись тяжелые врата, вот затихли вдалеке голоса и шаги удаляющихся людей. Иннокентий первым нарушил наступившую тишину, двинувшись к одному из стоящих вокруг накрытого стола кресел. Цоканье подбитых медным гвоздиком подошв улетело под купол, двое оставшихся тоже заняли свои места. Вновь все стихло.

— Ну, и куда же ты отправился с паломничеством?

Разговор начал Иоанн. Девяностолетний старец — кому и начинать разговор, как не ему? Вопрос был адресован Иннокентию, самому молодому из собравшихся.

— В Иерусалимское королевство, отче, в Иерусалимское королевство. И не с паломничеством, а с караваном продовольствия, снаряженным на деньги, собранные святой Церковью в помощь воинам Господним. Правда, в пути случился со мною недуг. Так что, пришлось поворачивать корабль. Как раз на траверзе Карпатоса в сотне миль отсюда все и случилось. Ну, а на обратном пути — чего бы не сойти на твердую землю? Отдохнуть, ноги размять, помолиться о здравии… — Иннокентий едва заметно улыбнулся. Присутствующие ответили ему тем же. — А ты, святой отче, здесь какими судьбами?

— Здесь? — удивился Иоанн. — Да меня здесь и нет вовсе. А следую я в Афины, дабы самолично убедиться в правдивости всех тех ужасных преступлений и злодейств тамошнего правителя, что описал мне в своем письме Михаил Акоминат, епископ Афинский. И, коли все подтвердится, буду лично анафемствовать бесчестного злодея и богохульника Льва Сгура, который успел уже нарушить все законы божеские и человеческие, какие только есть на свете. Увы, налетевшая буря унесла мой корабль за полморя. С Божьей помощью, однако, достигну и Афин.

Усмешки собравшихся иерархов стали чуть шире. Обозначилось даже некоторое шевеление. Иннокентий налил себе вина из кувшина, Иоанн ограничился родниковой водой.

— Да, братья, — завершил вступление Марк, — помотало вас. Похоже, один я как следовал на Крит, так на него и попал.

— Возблагодарим Господа за это, — подытожил Иоанн. — Вы получили мои послания, коли находитесь здесь. Не буду повторять написанное. Скажу лишь, что Великая распря, устроенная нашими предшественниками, пропитывает смертельным ядом святые Престолы и востока, и запада, обращает в труху здоровое древо. С нею нужно кончать. Что думаете, братья?