Путь между - [172]
Торни пытался работой заглушить боль потери.
Торни ковал оружие с мечтами о мести.
Король подошел к нему и, выждав краткий миг передышки, ухватил за рукав.
Сердитый гном резко развернулся и под густыми бровями мелькнула искра изумления.
— Очнулся, Хольмер? — грубовато поинтересовался он, примеряя в руке новую полоску стали. — Уж не выпил ли ты все запасы вина нашего Рода?!
— Мы можем поговорить, Торни? — мягко спросил Денхольм.
— А стоит ли твой разговор минуты моего молчания?
— Он стоит всей твоей жизни, Бородатый, — с горячим убеждением заверил король.
Торни смерил его хмурым взглядом, презрительно фыркнул, но молот отложил, отирая пот и отходя в сторону:
— Ну, что у тебя стряслось? Только покороче…
Король послушно кивнул и кратко изложил суть своего видения.
Сердитый гном смертельно побледнел и потребовал подробностей.
Король обреченно вздохнул и повторил с подробностями.
Торни схватился за сердце и стал оседать на пол…
— Тебе плохо, гном? — подхватил его Денхольм, с трудом оттаскивая к ближайшему стулу.
— Мне хорошо! — слабо улыбнулся Бородатый, и слезы покатились из суровых глаз. Крупные, как капли летнего дождя, они оставляли на запыленных щеках глубокие борозды и растворялись в густой, давно не чесанной бороде. — Как ты сказал? Путь в Небо? В Веллтинор?
— Это могло быть просто плодом разгоряченного воображения, Торни! — счел нужным уточнить король. — Попыткой выдать желаемое за действительность!
— Нет, — покачал головой Сердитый гном, оживая и вновь становясь самим собой. — Нет, это правда. О мечте побратима знали лишь двое: он и я. Ни единому существу на свете не доверил своей тайны, своей истинной страсти, только мне. Думаю, он принес эту блажь из Зоны, откопал где-то там сказку о Прямом Пути на Небо, в Обитель Божью. Откопал и заболел мечтой о садах и дворцах Веллтинора… Ты не мог этого выдумать, друг мой.
— Значит, правда! — улыбнулся и Денхольм. — Хорошо!
— Вот я и говорю! — хмыкнул Торни. — Но ты ведь не знаешь, человек, что подарил мечту и мне. У Кастов есть поверье, что избранные нашего народа, совершившие бессмертные подвиги, сотворившие непревзойденное, за особые заслуги возносятся на Небо, в свиту Кователя, минуя Камень Замерзшей Воды. Если понадобится, я горы сверну и поверну вспять реки, я против самой Вешшу выйду, но добьюсь этой чести и обниму побратима…
Король с изумлением увидел, как загорелись тусклые, убитые горем глаза Бородатого, как горделиво вскинулась его голова. А беспокойные руки уже теребили гребень, ласкавший бороду, и пальцы заплетали боевые косы…
— И знаешь, с чего я начну, Хольмер? — лукаво спросил гном, завершая свою кропотливую работу.
Денхольм отрицательно качнул головой. Угадать, что может прийти на ум возжелавшему подвигов гному, было просто немыслимо.
Все равно что топором небо рубить. Или помелом облака гонять.
— Я попробую провести вас в Зону, — припечатал Торни. — Если ты, конечно, не передумал.
— А ты сможешь? — не веря своим ушам, выдохнул король.
Бородатый пожал плечами:
— Я же сказал: попробую.
С той поры, как не стало проводника, Денхольм не переставая думал о своем пути. И почти потерял надежду увидеть его конец. Если сам Эйви-Эйви не сумел одолеть всех преград, он, проводник, чьей нелегкой работой была эта дорога, то что же сможет не знающий жизни король?! Как пойдет? Куда?
Оставались, правда, наметки Эй-Эя: дойти до Стэнора, нанять корабль… А дальше? Брести наугад сквозь зачарованный лес? Карабкаться на Охранные горы? Безнадежно и пытаться.
Но ни разу, ни в словах, ни в мыслях, ни даже в отголосках бредовых видений, не возникло желания повернуть назад. Отступить означало предать. Предать погибшего на пути проводника, предать самого себя и умереть с тяжкой ношей вины на сердце…
Король подошел к Сердитому Гному, встал на колени и крепко обнял.
— Должен сразу предупредить, — проворчал смущенный столь бурным проявлением благодарности Торни, — путешествие со мной — не бочонок меду. И характер у меня прескверный.
— Вряд ли хуже, чем у Эй-Эя, — с улыбкой возразил Денхольм.
— Скажешь тоже! — обиделся Бородатый. — Да у побратима золотой характер! Он редко спорил и часто уступал. К тому же прощал любые выходки. А вот со мной спорить бесполезно!
— Мы потерпим, — великодушно уверил Денхольм.
Затем, еще раз пожав руку ворчуну, он отправился на поиски
Санди: рассказать о своем сне и велеть собираться в дорогу.
На десятый день Касты сошлись на мосту Коллирега и с торжественными песнопениями отправились на Седьмой ярус. Весть о вознесении Эаркаста успела облететь всех родичей, и гномы вышагивали, полные противоречивых надежд, здорового скептицизма и смутных ожиданий. Но общее уныние заметно сошло на «нет».
Король и шут продвигались в первых почетных рядах с вполне понятным волнением. Душа замирала в предчувствии чуда, потом срывалась, обвисая на бечеве реальности, и снова парила на крыльях фантазии.
Наконец, скрипнув, отлетели тяжелые створки, и процессия вступила под скорбные своды Усыпальницы. Осторожно скользя среди хрустальных тел, они дошли до Балкона Ритуальных Ножниц и замерли, забыв, как дышать. Когда помутившееся сознание вернулось и увиденное вспыхнуло сказочным светом, громкий вздох прошелестел над рядами, взрывая тишину.
В мире, где особую роль играют камни и руды, наивысшей Силой отмечены темные маги Камней. Для них мир – игровое поле, забава, помогающая скоротать положенную Тени вечность. Но что станет с подобным миром, если один из магов сделает странный выбор и, ломая игру учителя, примет сторону человека? Скрижали о Четырёх задуманы как серия романов о дружбе и верности, о светлой и темной магии и о том, что добро и зло – не всегда то же самое, что Светлая и Темная сторона нашей жизни. Рецензия Андрея Васильева: "Эпические фэнтези-саги сейчас не редкость, их после "Игры престолов" вышло много.
- Уважаемые дамы и господа! - голос как всегда безупречно-элегантного Станислава Григорьевича Попова чуть заметно дрожал от волнения, - - В этом году честь открытия нашего юбилейного, десятого Венского Бала в Москве предоставляется... неоднократной финалистке и победительнице международных турниров по акробатическому рок-н-роллу и спортивным бальным танцам... Екатерине Тихоновой и... Путину Владимиру Владимировичу!! Переполненный Манеж не верил своим глазам - пара не остановилась у микрофонов, а вышла в центр зала.
Не думал, не гадал, в сказку попал. Еще и с миром поделился… А все из-за этого чертового браслета!
Кэтлин Поулсон, библиотекарь из маленького городка, никогда не мечтала стать сумасшедшей кошатницей. Но в её доме появились Оуэн и Геркулес, и она поняла, что это не игры разума — у её котов настоящие магические способности. А когда возле любимого кафе Кэтлин обнаруживают труп доброй старушки Агаты Шепард, способность Оуэна становиться невидимым и умение Геркулеса проходить через стены помогают котам отыскать ключ к разгадке. Здесь замешаны чьи-то тёмные тайны, и придётся действовать скрытно, чтобы выйти на след хладнокровного убийцы.
Необычная история, про обычного паренька. Иногда в жизни происходят странные события, Николай убедился в этом на собственном опыте. Правда, не совсем удачном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная жизнь в разгаре. Бессмертный Саян Умелец благополучно обосновался в Тассунарской империи, в островном государстве, в котором вот уже третью сотню лет царит Великий мир, а подданные наслаждаются благами самоизоляция. Но мало стать преуспевающим издателем. Гораздо сложнее и важнее пробиться во власть, в большую политику. Для начала хотя бы попасть во дворец императора.Тассунарская империя изо всех сил старалась не обращать внимания на большой внешний мир, забыть о нём. Однако большой внешний мир сам обратил на неё внимание.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.