Путь любви - [34]

Человек среднего класса — самый опасный человек. Он и богат, и беден. Он старается не обеднеть и очень хочет разбогатеть. И если у него нет возможности разбогатеть, у него появляется желание разрушить все общество? Он захочет сделать так, чтобы остальные тоже не могли стать богатыми.

В Америке происходит чудо: богатых становится все меньше, бедных становится все меньше, а среднего класса — все больше и больше. Совершенно противоположное тому, что думал Маркс: он думал, что богатые будут богатеть, а бедные — беднеть, и таким образом средний класс разделится на две половины: те, кто был достаточно богат, станут еще богаче, а те, кто был победнее, скатятся к нищете, вследствие чего общество станет разделенным пополам — на богатых и бедных, что и послужило поводом для неизбежной революции. Но этого не произошло, да и не произойдет.

Случилось прямо противоположное: средний класс все рос и рос. Теперь богатые — это одна крайность среднего класса, а бедные — другая. Средний класс — это все, что сейчас осталось. Но и этот средний класс рано или поздно превратится в бесклассовое общество. Бесклассовое общество обязательно придет, но не через Маркса — оно наступит через совершенно естественный процесс капитализма, но совсем не через коммунизм.

И Маркс определенно не был религиозным человеком; он был против религии. Он мало что понимал в религии. Все, что он знал в этой области — это иудаизм и христианство. Он сам был евреем. И это о многом говорит: Маркс был евреем, Фрейд был евреем, Эйнштейн был евреем — все великие умы в современной истории были евреями. Евреи так несчастны, они столько пережили, они накопили много гнева. И этот гнев облачается у них в самые разные одеяния. Недовольство Маркса обществом было в действительности еврейским гневом против нееврейского мира. И он знал только об иудаизме и христианстве, которые не являются развитыми религиями. Если бы он знал что-нибудь о буддизме, о Патанджали или об Упанишадах, его идеи определенно изменились бы. Он не обладал осознанием и даже не пытался осознавать… Его религиозное сознание было очень примитивным. Он был экономистом.

Религия не имеет непосредственной связи с обществом; вот почему он был против религии. Для религии нужны индивидуальности, а он был по своим качествам человеком общества. Вот почему он сказал: «Религия — опиум для народа». Религия индивидуальна, потому что религия верит в индивидуальную свободу. И наивысшее цветение может быть только индивидуальным, но не социальным. Разве вы когда-нибудь слышали, чтобы общество стало религиозным? Такими были только немногие индивидуальности — здесь Будда, там Христос, где-то Моисей, — только индивидуальности становились религиозными.

Общество никогда не будет религиозным, потому что толпа не может достичь этого цветения. Быть религиозным — это такой огромный рост. Это раскрытие в вас самого высшего, толпа на это не способна. Разве может быть так, что однажды люди целой страны вдруг стали великими художниками, как Пикассо или Леонардо да Винчи? Не думаю, что однажды массы станут великими математиками, подобными Эйнштейну, Планку, Эддингтону. Нет, это невозможно представить. Тогда почему вы считаете, что однажды народные массы станут великими религиозными гениями, как Будда, Иисус, Моисей, Махавира, Мохаммед? Это невозможно.

Народ живет в кромешной тьме; люди живут в джунглях. Только очень немногие люди выбираются из джунглей и переходят в лес, и только некоторые из них входят в сад. Гораздо больше становятся слишком привязанными к лесу и остаются там. Я скажу больше: только один человек из миллиона выбирается из джунглей и достигает леса; а из миллиона тех, кто уже находится в лесу, только один достигает сада. И из миллиона тех, кто живет в саду, только один приходит домой. Такова была пропорция до сих пор, такой она и останется.

Религия нужна только немногим. Это неприятно слышать, потому что вы хотели бы, чтобы религия была нужна всем. Но я ничем не могу помочь. Если музыка не может быть для всех, если искусство не может быть для всех, если танец не может быть для всех, тогда — извините меня, я не могу в этом помочь — тогда религия тем более не может быть для всех. В коммунистическом лагере религия стала невозможной, потому что там не дозволена индивидуальность, там запрещена свобода, там человеку не позволено отличаться от общей массы.

Я слышал один советский анекдот:

У одного человека очень сильно заболел живот, и он направился в современное белое здание, построенное в его родном городке специально для больных. Войдя в помещение, он оказался в зале с двумя дверьми. На одной было написано: «Для мужчин», на другой — «Для женщин». Естественно, он направился к двери с надписью: «Для мужчин».

Он снова оказался в комнате с двумя дверьми. На одной было написано: «Старше двадцати одного», на другой — «До двадцати одного». Так как ему было двадцать два, он вошел в дверь с надписью: «Старше двадцати одного».

Он снова оказался в комнате с двумя дверьми. На одной было: «Серьезные заболевания», на другой — «Слабость и недомогание». Так как он уже сгибался от боли, он протиснулся в дверь с надписью: «Серьезные заболевания».