Путь Короля. Том 2 - [2]

Все остальные, и мужчины, и женщины, ответили одобрительным гулом.

– Она еще вот что сказала, – продолжал Ханд. – Она сказала, что он безумен.

Шеф задумчиво кивнул.

– Английский богатырь. Сильный, как бык, и такой же свирепый. Мы освободим его сегодня ночью. Я знаю, что за нами наблюдают дозорные. Но они ожидают, что мы попытаемся сбежать на лошадях. Когда сядет солнце, мы все по одному потянемся к нужнику, но трое пусть спрячутся с противоположной его стороны еще до темноты. Это буду я, ты, Карли, и ты, Удд. Спрячь под рубахой свои инструменты, Удд. И набери во флягу масла. А теперь, Ханд, расскажи, сколько сможешь, о том, где что находится в городке…

* * *

Через несколько часов в густой тьме, рассеиваемой лишь слабым светом звезд, три человека сгрудились в тени около грубой постройки на околице селения – близ мельницы.

Шеф оглядел темные окна соседних домов, подтолкнул Удда вперед. Тяжелая дверь с засовом, засов заперт тяжелой железной чекой. Замка нет. Предусмотрено, только чтобы никто не мог выйти изнутри. Тут таланты Удда не понадобятся. Малыш вытащил чеку, откинул засов и приготовился распахнуть дверь.

Шеф вынул лампу и огниво, высек искру, подул на трут и в конце концов зажег фитиль, плавающий в плошке с маслом, которую закрывали тончайшие – до прозрачности – роговые пластинки, пропускавшие свет, но защищавшие фитилек от ветра. Опасно, что свет может вырваться наружу, как ни прикрывай лампу рубахой и телом. Но если рассказанное Хандом – правда, гораздо опасней лезть в логово зверя вслепую.

Огонек наконец разгорелся, и Шеф подал сигнал Удду, тот распахнул дверь. Шеф проскользнул внутрь, как змея, вплотную за ним – Удд и Карли. Услышав, что дверь мягко захлопнулась, он начал высматривать жернова. В нескольких футах от него, у стены, под мешками угадывались очертания какой-то фигуры. Шеф шагнул вперед, шаг, другой, его внимание привлек массивный рычаг, прикрепленный к верхнему жернову, прочная цепь вела от него к…

Мелькнула тень, и что-то стегнуло его по лодыжке. Шеф отпрыгнул, удерживая в руках лампу, и приземлился в трех футах позади.

Рука на какой-то дюйм не достала до его лодыжки. Громкий лязг. В неверном свете лампы Шеф обнаружил, что на него смотрит пара широко расставленных сверкающих глаз. Шум вызвала натянувшаяся до предела цепь, прикрепленная к железному ошейнику на толстой шее великана. В блестящих глазах не мелькнуло и тени боли, только сожаление о неудавшемся броске.

Взгляд Шефа перешел на цепь. Да, от рычага к ошейнику. И еще одна цепь – от ошейника к глубоко всаженной в стену скобе. Руки скованы вместе и цепью прикреплены к ошейнику, так что могут двигаться только между поясом и ртом. Зачем это сделали? Не сразу Шеф догадался, что прикованного человека можно было таскать на цепях от стены к рычагу мельницы и обратно к стене, при этом никто не попадал в пределы его досягаемости. В комнате воняло. Стоит параша. Сомнительно, чтобы он ею пользовался. Кувшин для воды. Это он должен был брать. Ни еды, ни огня, только мешковина, чтобы прикрываться в холодные весенние ночи. Как он жил зимою? На человеке была лишь грязная рубаха, настолько рваная, что под ней виднелись космы шерсти на груди.

А узник все ждал, все следил, даже не мигая. Ждал удара. Надеялся, что сможет дотянуться до того, кто ударит. Он медленно отступал назад, с идиотической хитростью стараясь притвориться испуганным. Пытался заманить Шефа поближе, на длину цепи.

Что-то шевельнулось в памяти Шефа. Нечесаный, волосы и борода стрижены под горшок, человек казался знакомым. И, как ни странно, в его глазах тоже мелькнуло что-то вроде узнавания.

Шеф уселся, соблюдая дистанцию.

– Мы англичане, – сказал он. – А я тебя видел раньше.

– Я тебя тоже, – отозвался каторжник. Он хрипел, как будто уже много дней не подавал голос. – Я видел тебя в Йорке. Я пытался тебя убить, одноглазый. Ты был в первых рядах ворвавшихся в крепость. Стоял рядом с сукиным сыном викингом, огромным таким. Я кинулся на него, и он отбил удар. Я бы убил его следующим ударом, а потом и тебя. Но нам помешали. И теперь ты на земле викингов издеваешься надо мною, предатель. – Его лицо исказилось. – Но Бог будет добр ко мне, как был добр к моему королю Элле. В конце концов, я смогу умереть. И Бог освободит мне перед этим руки!

– Я не предатель, – сказал Шеф. – Я не предал твоего короля. Я ему оказал услугу перед смертью. И тебе могу оказать. Услуга за услугу. Но сначала объясни мне, кто ты и где я тебя встречал.

Лицо снова безумно исказилось, как у рыдающего человека, решившего не проронить ни слезинки.

– Когда-то я был Кутредом, старшим телохранителем Эллы, его знаменитым ратоборцем. Я был лучшим воином в Хамбере-на-Тайне. Люди Рагнарссонов зажали меня между щитами, после того как я убил их с десяток. Заковали меня и продали как силача. – Кутред беззвучно рассмеялся, закинув голову назад, точно волк. – И все-таки одну вещь они так и не узнали, хотя они бы заплатили за это золотом.

– Я знаю, – сказал Шеф. – Это ты кинул их отца в змеиную яму, на смерть от ядовитых укусов. Я был там и все видел. Именно там я и встретил тебя. Я и еще кое-что знаю. Это не твоя вина, а вина дьякона Эркенберта. Король Элла освободил бы Рагнара. – Шеф придвинулся, но не слишком близко. – Я видел, как ты бросил ноготь Рагнара на стол. Я стоял сзади Вульфгара, моего отчима, из которого викинги потом сделали heimnar’a. Вульфгар – тот человек, который привел Рагнара в Йорк.