Путь к власти - [77]
– Подожди, – рассмеялся его брат. – Ты так привык после аудиенций у Его Величества наносить визиты баронессе Сент-Люс, что и сейчас повернул к ней.
– Ты хочешь сказать, что…
– Что мы в двух шагах от покоев Элениты, – закончил Бэкингем. – И, раз мы тут оказались, я предлагаю пойти к баронессе. Мне спать совершенно расхотелось, да и тебе не советую.
– Это еще почему? – удивился виконт.
– Джон, ну кто же спит в обьятиях красивой женщины? – воскликнул герцог. – Это верный способ ее оскорбить.
Братья расхохотались и направились к покоям Элениты. Поднявшись по лестнице и повернув в длинный полутемный коридор, ведущий к ее апартаментам, они стали свидетелями любопытного разговора.
Спорили мужчина и женщина. Мужчина попытался обнять даму, но она вырвалась и бегом направилась в конец коридора, где остановились братья. Мужчина догнал ее, рывком привлек ее к себе и поцеловал, на что она ответила звонкой пощечиной.
– Вмешаемся? – шутливо спросил Джон.
– Ни за что. Хотя, если дама молода и красива…
Впрочем, их заступничество даме и не понадобилось, так как мужчина заметил королевских гвардейцев, стоящих на страже, чертыхнулся и повернул в противоположную сторону. Сам не зная почему, Бэкингем быстро вернулся назад, пробежал по паралельному коридору и столкнулся с незнакомцем, направлявшимся к лестнице. Бэкингем посторонился, пропуская его. Герцога удивил его тяжелый бесстрастный взгляд, да и надменное красивое лицо этого мужчины показалось ему смутно знакомым. Досадуя на себя, Джордж направился дальше, сам не понимая причин своего поведения. Дойдя до знакомой галереи, он заметил, что женщина, пройдя некоторое расстояние, вынуждена была остановиться перед гвардейцами, преградившими ей путь. Молодым людям, видимо, стало скучно, и они решили поразвлечся и выяснить, красива ли дама, которая при их появлении тщательно закуталась в плащ, видимо, не желая быть узнанной.
– Черт возьми, – усмехнулся Бэкингем, – думаю, стоит вмешаться.
Недолго раздумывая, он подошел к собравшимся зевакам, которые в этот момент собирались сорвать плащ с незнакомки. Ошеломленные гвардейцы, узнав герцога, мгновенно ретировались. Но один из повес все же смог прихватить с собой одеяние, скрывавшее лицо и фигуру дамы. Бэкингем, очутившись лицом к лицу с незнакомкой, удивленно вскрикнул. Это была королева!
– Я могу быть полезен Вашему Величеству? – поинтересовался герцог, чувствуя, как краска гнева заливает его лицо.
Видно было, что Генриетту эта встреча обрадовала еще меньше, и с наигранной улыбкой она произнесла:
– Да, милорд, проведите меня к моим покоям. Думаю, на сегодня мне хватит приключений.
– Я тоже так полагаю, – не сдержался Вилльерс.
Несколько минут, которые понадобились, чтобы добраться до покоев Ее Величества, герцог и королева провели в полной тишине.
– Вы можете быть полностью уверены в моем молчании, – на прощание произнес Бэкингем.
– О, я не сомневаюсь в вашей скромности, милорд, – с иронией ответила Генриетта.
О том, что произошло, Бэкингем рассказал Джону, которого очень обеспокоила реакция брата. Нечасто ему доводилось видеть герцога в таком волнении и ярости. Джордж узнал в спутнике королевы того самого мужчину, которого он видел с ней в Амьене и который проявил тогда чудеса осведомленности в тонкостях английской политики.
– Я выясню, кто такой этот таинственный незнакомец, – заявил Бэкингем.
Джон мысленно порадовался тому, что сделать это будет не так-то легко.
– Ты меня пугаешь, – медленно сказал он вслух.
– Почему?
– Большую ошибку ты бы не смог совершить, даже если бы… влюбился в Элениту.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я просил тебя перестать грезить об Анне Австрийской не для того, чтобы ты сменил одну королеву на другую.
– Ты с ума сошел? – возмутился Джордж.
– Забудь, – многозначительно произнес Джон. – Просто забудь.
Перед апартаментами баронессы братья распрощались, и Бэкингем отправился к себе.
«Это ложь, – твердил он про себя, – я не мог влюбиться в Генриетту. И я не люблю ее, нет, я люблю Анну».
Герцог лег в постель, но сон почему-то совсем оставил его, и вместо сновидений Бэкингем долго всматривался в миниатюрный портрет Анны Австрийской, который носил на груди. Но мысли герцога блуждали далеко, и незаметно для себя герцог увидел вместо французской королевы королеву английскую. В ярости швырнул он миниатюру на пол, потом, спохватившись, бережно поднял. Несколько успокоившись, Бэкингем удивился, что не испытывает угрызения совести от дурного обращения с дорогим прежде образом.
– Неужели я и вправду люблю Генриетту? – усмехнулся герцог. – К счастью, нет. Каким же я был бы ослом, если бы действительно ее полюбил!
Глава 33. «Молчаливые»
Несмотря на всю самонадеянность, Бэкингем даже не представлял, как будет разыскивать таинственного незнакомца. Можно было, конечно, расспросить о нем королеву, но что-то подсказывало герцогу, что ответа он не получит. Тем не менее судьбе было угодно преподнести Вилльерсу сюрприз, о котором он даже и не мечтал.
Несколько дней спустя Бэкингему понадобилось срочно повидаться с братом, который по долгу службы проверял посты во дворце. Джона он нашел в караульном помещении. Он беседовал с нарушителем, задержанным во дворце утренним патрулем. При виде этого человека сердце герцога радостно затрепетало – это был тот самый таинственный незнакомец.
Действие романа «Битва за Францию» продолжает интригу, заложенную в книге «Путь к власти». Королева Англии Генриетта-Мария Французская после нелёгкой борьбы добивается капитуляции всех своих недоброжелателей и оказывается в круговороте интереснейших событий, захлестнувших Европу в 1626—1629 гг. Это и напряжённая политическая борьба в Англии, направленная на свержение первого министра — герцога Бэкингемского; и «Заговор Шале» против французского кардинала Ришелье, в котором большую роль отыграла английская и испанская разведка; а также интриги герцогини де Шеврёз, жертвой которых пал самый знаменитый французский дуэлянт — граф де Бутвиль.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.