Путь к власти - [66]

В руки Генриетты попала копия такого послания, которую она показала королю, призывая его проявить благоразумие. К чести Чарльза, он последовал советам жены. И через время утешился в объятиях… Люси Карлейль. Эта дама, вернувшись в Англию, укрылась от гнева герцога в королевской спальне. Поскольку эта особа не обладала способностью к интригам, Генриетта возражать не стала. Но вскоре ей пришлось горько пожалеть о собственной уступчивости.

Герцог, не желая ссориться с королевой, выбирал окольные пути, чтобы спровоцировать конфликт. Он приказал капитанам английских торговых судов захватывать купеческие корабли французов, а сам, будучи верховным лордом-адмиралом, отклонил все присланные французскими дипломатами жалобы. К своему огромному неудовольствию, Бэкингем увидел, что Франция смотрит на все это сквозь пальцы, не считая эти нарушения торговых договоров достаточным поводом к разрыву отношений.

Более того, Ришелье направил в Лондон дипломатическую миссию во главе с маршалом Бассомпьером. Кардинал уже заключил мирный договор с Испанией и желал уладить внутренние беспорядки в стране, раз и навсегда разделавшись с гугенотами-заговорщиками. И война с Англией была ему совершенно не нужна…

Узнав о приезде Бассомпьера, герцог припугнул Люси. Содрогаясь от возможной мести бывшего любовника, графиня обещала оказывать ему всяческую поддержку. И выполнила свое обещание – подстрекаемый Бэкингемом и любовницей, Чарльз согласился поддержать английскую интервенцию на континент.

Для королевы же выступление герцога перед парламентом стало настоящим потрясением.

– Нам необходимо пресечь на корню планы Франции по строительству морского флота, – заявил герцог. – Испанцы и голландцы спят и видят, как бы лишить англичан преимущества на море. Так неужели же мы будем спокойно ждать появления еще одного соперника? Наши братья по вере – наши естественные друзья и союзники. Если мы сейчас придем им на помощь и отрубим французской гидре ее голову, то морская торговля и дальше будет пребывать в наших руках…

Английские купцы, преследуемые французскими пиратами, уже взывают о помощи, а французское правительство не предприняло никаких шагов по поимке морских разбойников и отклонило все петиции по выплате компенсации пострадавшим….

Более того, господа! Французский король вероломно заключил союз с Испанией, с которой Англия пребывает в состоянии войны! Это поступок друга? Союзника?

В парламенте поднялась настоящая буря.

– Предательство! Предательство! – вопили депутаты, потрясая кулаками.

Расчет герцога оказался верным – его собственные грехи были забыты, и парламентарии все, как один, поднялись на борьбу с французским агрессором.

– Союз с Францией был ошибкой, – неожиданно прозвучал голос графа Бристоля, который не терял надежды вести английскую политику в прежнем, происпанском направлении, и заодно поднять свою былую популярность. – Вспомните Пфальц, господа! Вспомните, что проклятые французы не позволили нашим солдатам сойти на берег, из-за чего Англия не смогла поддержать интересы курфюрста и его жены, Елизаветы Стюарт.

– Правда! Правда!

– И потом, Ваше Величество, – произнес Бэкингем на ухо короля, который явился в парламент, чтобы поддержать министра. – Ла-Рошель – это всегда открытые для нас ворота во Францию. Неужели мы позволим французам захлопнуть их перед нашим носом?..

Чарльз согласился с Бэкингемом, и не только в парламенте.

– Уж не войну ли Вы приехали нам объявить, господин Чрезвычайный и Полномочный Посол? – спросил король у Бассомпьера, когда тот предъявил ему свои верительные грамоты.

После такого приема маршалу пришлось срочно возвращаться на континент. Позднее, когда Ришелье выговорил Бассомпьеру за провал его миссии, этот остряк предложил кардиналу поправить дело, пригласив Бэкингема во Францию, и выразил уверенность, что «тогда герцог будет осаждать другую крепость».

Злые языки поговаривали, что именно этой шуткой остроумный маршал обеспечил себе двенадцатилетнее пребывание в Бастилии.

Бэкингем радостно потирал руки. Но его счастье длилось недолго.

– Будь проклят тот день, когда я доставил тебе письмо этой коронованной шлюхи, – заявил Джон, – сам бы ты никогда до такого не додумался!

И не дожидаясь ответа, вышел, хлопнув дверью. Этот протест стал для Бэкингема полной неожиданностью – виконт очень любил и всегда поддерживал старшего брата.

Королева была сдержаннее, но каждое ее слово разило без пощады.

– Я полагаю, милорд, что вы отдавали себе отчет, какова будет моя реакция. Поэтому я не буду тратить лишних слов. Скажу просто: человек, который способен попрать интересы страны во имя собственных амбиций, недостоин занимать высший государственный пост. Поэтому я приложу все усилия для того, чтобы лишить вас возможности злоупотреблять своим положением и дружбой короля. Также должна вас уведомить, что среди моих друзей нет и не будет таких авантюристов.

– Что ж, жребий брошен, – с горькой улыбкой сказал себе Бэкингем, – во имя любви и власти!

С этого дня Англия и Франция находились в состоянии войны, а первые министры двух стран словно соревновались друг с другом в стремлении нанести удар побольнее. Так, в ответ на ультиматум англичан, Ришелье подписал указ о высылке британских подданных с территории Франции, угрожая тюремным заключением. В отместку Бэкингем принял те же меры к французам, сократив им срок на сборы до двух недель.