Путь к Софии - [161]
— Ну вот, давайте рассмотрим все по порядку, — говорил, усевшись на диван, Сулейман. — Рассудим прежде всего, как можно установить численность нашего неприятеля?
Все оживились. Англичане, сидевшие рядом с генералом Гаррисом, о чем-то тихонько перешептывались. Ничто не ускользало от взгляда Амира, даже то, что Сен-Клер уже не улыбался, как обычно. О, этот Сен-Клер! — подумал он, полный искушения следовать за нитью этой мысли, потому что с майором в последнее время было связано имя красивой гяурки, которая так запала ему в душу. Но в эту минуту главнокомандующий, выпив кофе, поставил пустую чашку на низенький столик и продолжал:
— По донесениям, которые мы получаем, численность неприятельских войск трудно определить точно. Допустим, что их до десяти тысяч... Ну пусть даже пятнадцать, двадцать тысяч. Даже двадцать пять тысяч... Посмотрим по карте... Пододвиньте карту, полковник! Спустились они вот где. И несомненно, с ничтожным количеством орудий, причем мелкокалиберных. Без обозов. Без боеприпасов и продовольствия. За спиной у них горы, опасные тропы. Никаких надежд на улучшение погоды... Я спрашиваю: скажите во имя аллаха, во имя пророка его: может ли нас испугать эта армия? Двадцать пять тысяч голодных, обмороженных, тогда как мы у себя дома, и тут, в Софии, у нас заготовлено продовольствие на целый год! Ну, хорошо! Армия Шакира насчитывает тридцать тысяч! («Но Арабаконакская армия ведь давно уже не насчитывает тридцати тысяч», — вздрогнув, подумал Амир.). Прибавьте теперь к тридцати тысячам златицкую бригаду — пять тысяч семьсот восемнадцать штыков... Пять или шесть охранных батальонов. Сколько их?
— Шесть, — сказал кто-то.
— Было шесть, — заметил один из генералов.
Сулейман сверкнул на него своими кошачьими глазами.
— Было, да, было, паша! Но они же находятся там. И если они рассыпались из-за нерадивости, они будут собраны снова. Вы их соберете! — сказал он и указал пальцем на пашу, дерзнувшего шутить с ним. — Вам понятно?
— Так точно, ваше высокопревосходительство!
— Значит, еще шесть батальонов. Грубо говоря, это будет... Ну, примем во внимание жертвы, дезертирство... по четыреста штыков. Сложим... Две тысячи четыреста человек. Прибавьте черкесские полки Фетие, Нюсретие... и третьего... как его там?
— Селимие, ваше высоко...
— Да, да, Селимие! В общей сложности тысяча семьсот. Ну-с, сосчитайте, господа! Сколько всего получится?
Генералы и полковники чуть ли не хором принялись считать. Невольно складывал эти числа и Амир, хотя его снова что-то смущало. Черкесские полки? Где они, эти черкесские полки! Он же сам вчера докладывал маршалу...
Громко вместе с остальными своими соотечественниками он считал:
— Тридцать тысяч и пять тысяч семьсот восемнадцать... и две тысячи четыреста... и тысяча семьсот...
— Тридцать девять тысяч восемьсот восемнадцать, — выкрикнул генерал, сумевший сосчитать первым, и испуганно-счастливый глядел в глаза главнокомандующему.
— Верно. А теперь еще прибавим здешний гарнизон. Это семь тысяч?
— Четыре тысячи триста, ваше высокопревосходительство, — сказал Осман Нури.
— А кто же тогда сообщил мне, что семь тысяч? Хорошо. Пускай будет четыре тысячи триста... пятьсот, округлим для удобства. И новые части, ваши части, господа, двенадцать тысяч... И самое главное, остальные двадцать три тысячи, которые ускоренно перебрасываются по железной дороге из Константинополя и будут тут в течение десяти дней!
— Восемьдесят пять тысяч триста восемнадцать, — дружно выкрикнули командиры, успевшие сосчитать.
— Восемьдесят пять тысяч триста восемнадцать, — повторил маршал Сулейман, явно испытывая чувство гордости от этой цифры. — И против них какие-то двадцать тысяч этих московцев...
— Мы брали в расчет двадцать пять тысяч, ваше...
— Двадцать пять так двадцать пять! — с готовностью согласился он. — Важно ведь соотношение! Генерал Шакир с востока, маршал Осман Нури с запада... Да, да. Если два таких кулака зажмут Гурко, он будет раздавлен. А те, что уцелеют, сами погибнут в снегах Балкан... Для русского царя это будет хороший урок... — Маршал Сулейман засмеялся. — Требуются еще какие-нибудь разъяснения, господа?
— Все, все ясно! Во имя аллаха, пророка его и падишаха... Начнем! Откладывать не станем! — кричали воспламененные его ораторским искусством турецкие военачальники.
Сулейман остановил их нетерпеливым движением руки.
— Ваше высокопревосходительство, вы желаете что-то сказать?
Маршал Осман Нури задумчиво покачал круглой головой.
— Вы, сэр Лайонел? — с почтительной дружелюбной улыбкой, наклонившись к английскому генералу, спросил Сулейман.
— Я слушал с большим интересом, ваше высокопревосходительство.
— Может, вы нам что-нибудь порекомендуете... Мы всегда пользовались вашими своевременными советами.
Сэр Лайонел едва заметно прищурил свои красные глаза.
— Разрешите мне обдумать некоторые детали, — вежливо отклонил он приглашение маршала.
Дверь, у которой стоял Амир, приоткрылась. Просунулась чья-то рябая физиономия. Это был дежурный.
— Что, Бахри? — шепотом спросил Амир.
— Какой-то английский офицер спрашивает ихнего майора, который говорит по-нашему.
В предлагаемый сборник вошли произведения, изданные в Болгарии между 1968 и 1973 годами: повести — «Эскадрон» (С. Дичев), «Вечерний разговор с дождем» (И. Давидков), «Гибель» (Н. Антонов), «Границы любви» (И. Остриков), «Открой, это я…» (Л. Михайлова), «Процесс» (В. Зарев).
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.
Наоми Френкель – классик ивритской литературы. Слава пришла к ней после публикации первого романа исторической трилогии «Саул и Иоанна» – «Дом Леви», вышедшего в 1956 году и ставшего бестселлером. Роман получил премию Рупина.Трилогия повествует о двух детях и их семьях в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Автор передает атмосферу в среде ассимилирующегося немецкого еврейства, касаясь различных еврейских общин Европы в преддверии Катастрофы. Роман стал событием в жизни литературной среды молодого государства Израиль.Стиль Френкель – слияние реализма и лиризма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.