Путь к Софии - [151]
И, словно подбодренные замечанием своего командира, солдаты принимаются дружно ругать интендантов. Ругает интендантов и он. Пока не спохватывается:
— Пошли! Мы задерживаем всю колонну... Поднимайся, Пахомов!
Поднимают Пахомова, помогают ему. А тот едва передвигает ноги. Проходит полчаса, и он снова валится на снег.
— Подожди санитаров, — приказывает ротный и подгоняет остальных: ждать нельзя, иначе все свалятся. И где же она, эта вершина-то?
Между тем туман сгущается. Ветер усиливается. Уже совсем стемнело. Наступила ночь.
На одном из крутых изгибов, узком, покатом карнизе, огибающем отвесную скалу, соскользнувшее тяжелое орудие увлекло за собой несколько человек — одного солдата раздавило насмерть, троих изувечило. В другом месте, впереди, испуганные лошади свалились с крутого склона вместе с казаками, которые в отчаянии дергали их за поводья. Еще в одном месте пехотинцы, сойдя чуть в сторону с тропы, потонули в снежном сугробе... Словно по телеграфу все это передавалось по колонне и сразу же становилось известно всем.
Двигаться дальше уже нельзя. Люди дошли до крайнего изнеможения. Необходим привал. Приказ передавался из уст в уста — снова заработал живой телеграф. Прежде чем еще о том услышали командиры, измученные, окоченевшие солдаты уже рубили ветки в ближних лесах. В нескольких местах загорелись костры.
— Гасите! Запрещено... Строгий приказ! Нас могут обнаружить. Скорее! — кричали вне себя офицеры.
Но все больше огоньков вспыхивало то тут, то там. Стужа была страшная, и скоро весь путь колонны обозначился ярко горящими кострами.
— Ну, кто в такую стужу станет нас обнаруживать! — виновато говорили солдаты. — У турка тоже есть душа...
Но, как бы ни были велики костры, они только светили, но не грели. Сгрудившиеся вокруг них солдаты, едва дождавшись, пока закипит вода, тут же валились на снег и засыпали. Но отдых этот был для них опасней и страшней усталости и бессонной ночи. Их командиры, измотанные не меньше солдат, бегали от костра к костру, будили их, поднимали, строили в шеренги, заставляли что-то делать — заниматься лошадьми, грузами, расчищать разбитую тысячами ног тропу, по-прежнему скованную льдом. Но вдруг ветер усилился, задул, засвистел, погасил костры, стал хлестать ледяной крупой, слепя глаза, обмораживая лица.
Время от времени на тропе, которую уже было трудно различить, вспыхивали фонари. Проходили отдельными группками люди в тулупах, в низко нахлобученных папахах. За ними вели лошадей. Это были командиры полков и дивизий, офицеры разведки и генерального штаба или же подвижные санитарные отряды, которые, несмотря на метель и весь этот невообразимый ужас, а может, именно ввиду этого, должны были ускоренным ходом двигаться вперед.
Некоторые их узнавали и в темноте. Вытягивались в струнку. Повторяли их имена.
Еще большее волнение возникало, когда проходили летучие отряды Красного Креста.
— Сестрички! Сестрички! — кричали они. — Милые... И вы тут, наши святые, наши ангелы хранители, наши милосердные... — И осеняли их крестным знамением.
Некоторые плакали. Каждый старался подойти к ним, помочь, потому что это были не только женщины, но женщины, делившие с ними весь этот ужас.
Потом все заговорили, что то ли уже прошел, то ли подходит генерал Гурко.
— Сам Гурко, братцы!..
— Ура! Ура! — во весь голос закричали люди, словно желая перекрыть рев бури.
Кто-то затянул песню:
Остальные подхватили. Теперь, казалось, пели все:
По всей трассе марша сквозь бурю, вверх, к перевалу, рвалась песня про Гурко, достигла его, устремилась дальше. И долго-долго ее повторяли с отчаянием, с фанатичным и злобным вдохновением солдаты, желая, казалось, кого-то запугать или же убедить и вдохнуть в самих себя, друг в друга мужество. Но вот передние роты снова двинулись вверх.
— Пошли! Шагом — арш! — повторяя команду офицеров, покрикивали фельдфебели и унтер-офицеры.
— Все на тропу! — слышалось повсюду.
В темноте пересчитывали солдат, строили в шеренги, подбадривали.
— Пошли, ребята! Держитесь за ремни... Пошли! Раз-два, взяли!..
Утро застало их в пути. Шеренги сильно поредели. Многие обморозились. Люди были голодны. Сухари съели еще вчера. Повозки с провиантом остались где-то позади, и солдаты ругали сейчас не только интендантство, они кляли все на свете: и болгар, и Гурко, и войну.
К полудню по совершенно неприметным тропинкам из окрестных лесов стали выходить люди в овчинных кожухах, в шапках, с пастушьими крючковатыми посохами; у некоторых были старинные ружья — чтобы защититься от волков. Они тащили на себе переметные сумы, мешки, баклаги и бутыли, обернутые овчиной.
Вскоре уже по всей колонне стало известно, что это за люди, и каждый старался их привлечь к себе.
— Братцы, сюда, сюда, братцы! — наперебой звали их солдаты.
Некоторые пытались бежать им навстречу, чтобы принять от них туго набитые едой сумы, мешки, бутыли. Не так уж много было того, что несли болгарские крестьяне, этого никак не могло хватить на всех, но измученных солдат привела в умиление их забота. Вокруг только и слышалось: «Спасибо, братцы! Хорошие вы люди, не зря мы пришли помочь вам!» Каждый старался ухватить ломоть хлеба, кусочек брынзы, отпить глоток обжигающего внутренности, подогретого и приправленного горьким перцем вина.
В предлагаемый сборник вошли произведения, изданные в Болгарии между 1968 и 1973 годами: повести — «Эскадрон» (С. Дичев), «Вечерний разговор с дождем» (И. Давидков), «Гибель» (Н. Антонов), «Границы любви» (И. Остриков), «Открой, это я…» (Л. Михайлова), «Процесс» (В. Зарев).
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.