Путь к рейхстагу - [30]
- Будем отрабатывать приемы и правила стрельбы из автоматов, - говорит он и тут же ловко показывает, как изготовиться к стрельбе из автомата с положений лежа и с колена.
- Кое-кто из молодежи, - внушает командир, - может подумать: зачем, мол, все это, кому нужно такое упражнение? Кто так думает, тот ошибается и расплатится за плохую выучку кровью. Если ты не убьешь врага, он прикончит тебя. В бою побеждает более сильный, опытный, умелый и ловкий. Вспомните сталинградца Павлова. Дом, который он защищал, стал настоящей крепостью. Фашисты обломали об него зубы. А почему? Павлов знал дело!
Бойцы отделения разделяются по парам и тренируются. Занятия идут полным ходом. Молодым помогают бывалые, те, кто в суровых боях уже проверил свою меткость в стрельбе по врагу.
В батальоне началась напряженная боевая подготовка. От зари и до зари люди учились военному делу. Будничные дни, до предела насыщенные учебой, протекали быстро. Старались все - и солдаты, и командиры. И это понятно: мы знали, что придет день, когда для каждого наступит самый суровый экзамен бой, кровавый бой с врагом, загнанным в свою берлогу.
Вскоре командир полка поставил перед нами задачу: готовиться к показательным тактическим учениям с преодолением водной преграды с боевой стрельбой. Для усиления батальону придали артиллерийскую и минометную батареи. Последней командовал лейтенант Минаков, мой земляк-уралец, храбрый и решительный офицер. Он гордился своей военной специальностью и 120-миллиметровый миномет считал мощным оружием. На стрельбах Минаков всегда с восхищением наблюдал, как с огромной силой разрываются пудовые мины, далеко отбрасывая комья земли.
Для поддержки назначили и дивизион 122-миллиметровых гаубиц. Предстояло форсировать озеро Мантель шириной около километра.
Выполнению этой задачи предшествовала тщательная подготовка. Несколько дней мы занимались тем, что выдвигались на исходный рубеж. По команде солдаты надували резиновые лодки, на плечах несли их к воде и потом приступали к переправе через озеро.
Вначале занятия проходили недостаточно организованно, допускались ошибки: то забывали на берегу деревянные плахи, а сошки ручных пулеметов ставили на резиновые борта лодок, то плохо готовили подставки для станковых пулеметов. Чтобы добиться слаженности действий и одновременного спуска лодок на воду, мы проводили десятки тренировок. Это требовало такого напряжения, что солдатские гимнастерки становились мокрыми от пота.
Накануне учений я вышел на берег, чтобы лучше изучить местность и продумать возможности использования всех огневых средств. Солнце клонилось к закату.
С биноклем в руках просматриваю широкую гладь озера и окружающую местность. По берегам, насколько видит глаз, простирается хвойный и лиственный лес.
С нашей, восточной, стороны спуск к воде пологий, с противоположной крутые каменистые скаты, а дальше - безграничная зеленая лесная полоса.
Тихо напевая песню, из кустов вышел капитан Гусельников.
- Ты куда, Иван?
- Да вот смотрю, где удобнее хворост наложить, чтобы при спуске лодок на воду люди не вязли в болоте.
Мы остановились, закурили, любуясь багровым закатом. Завязалась беседа. Каждому хотелось поделиться ; мечтами о будущем, поговорить о том, что может встретиться впереди.
- Представляешь, сколько водных рубежей мы еще преодолеем на пути?
- Немало, - тихо проговорил Гусельников, машинально рисуя прутиком круги на песке, - не зря немцы Одер называют рекой германской судьбы. Без боя они его не отдадут.
- По-моему, Иван, учения на озере Мантель - это репетиция перед форсированием Одера, а также каналов и рек, протекающих западнее его.
- И смотреть, комбат, надо в оба, - критически оценивая местность, проговорил Гусельников. - А у нас, по-моему, промах допущен. Даже отсюда, с низкого места, и то видны лодки, противник без труда обнаружит их со своей высоты.
Я мысленно похвалил его за дельное замечание, а самому было стыдно за справедливый упрек. Я зажег уже потухшую папиросу, пристально посмотрел ему в глаза и сказал:
- Хорошо, нужно это исправить.
...Батальон, поднятый по тревоге, выдвинулся на исходный рубеж. На наблюдательном пункте, оборудованном в прибрежном кустарнике, собрались командиры полков, батальонов и артиллерийские начальники. Здесь же находился и командир дивизии генерал В. М. Шатилов.
Вскоре за кустами послышался шум "газика", и на тропе, ведущей к наблюдательному пункту, показалась статная фигура генерала Переверткина. Он тепло поздоровался с каждым офицером. Его хорошее настроение передалось всем окружающим. Сразу как-то стало веселее.
- Неустроев, все готово? - спросил у меня командир полка.
- Так точно, товарищ полковник.
И вот высоко в небе огненным снопом рассыпались красные ракеты. Сотни невидимых глаз следили из укрытий, ожидая этого сигнала. Он привел в движение весь батальон.
Артиллерия с закрытых позиций и прямой наводкой одновременно открыла огонь, вражеский берег заволокло дымом сплошных разрывов мин и снарядов...
Кусты словно ожили, зашевелились. Солдаты сбросили маскировочные сетки, взяли на плечи надувные лодки и быстро побежали к озеру. Широким фронтом подразделения выходили на болотистый берег, чтобы начать переправу.
Александр Ковинька — один из старейших писателей-юмористов Украины. В своем творчестве А. Ковинька продолжает традиции замечательного украинского сатирика Остапа Вишни. Главная тема повестей и рассказов писателя — украинское село в дореволюционном прошлом и настоящем. Автор широко пользуется богатым народным юмором, то доброжелательным и снисходительным, то лукавым, то насмешливым, то беспощадно злым, уничтожающим своей иронией. Его живое и веселое слово бичует прежде всего тех, кто мешает жить и работать, — нерадивых хозяйственников, расхитителей, бюрократов, лодырей и хапуг, а также религиозные суеверия и невежество. Высмеивая недостатки, встречающиеся в быту, А. Ковинька с доброй улыбкой пишет о положительных явлениях в нашей действительности, о хороших советских людях.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.