Путь к рассвету - [32]

— О, в самом деле?

Шив’кала приблизился ко мне вплотную. Когда-то в прежние времена меня бросило бы в дрожь. Сейчас я чувствовал лишь скуку от однообразия и предсказуемости его поступков.

— У нас есть для этого свои методы, — сказал он. — Тебе незачем навсегда оставаться рабом своего тела. Мы можем предложить тебе разные варианты… если твои действия будут устраивать нас… Ты снова сможешь стать молодым и сильным.

— Молодым я не был никогда, — ответил я. — И если бы я когда-нибудь был сильным, то прежде всего уж конечно не позволил бы себе попасть в нынешнюю ситуацию. Так что, Шив’кала, меня не интересует ничто из того, что ты можешь мне предложить.

— Когда ты окажешься на смертном одре, то, возможно, заговоришь по-другому.

— Скорее всего, ты прав. Но возможно, все кончится вот так: — я положил свои руки себе на горло и издал громкий звук. — Ааааккккккк!

Он посмотрел на меня с очень странным выражением, этот Дракх.

— У тебя крайне эксцентричное чувство юмора, Император Моллари.

— Просто я хорошо усвоил, что жизнь коротка, Шив’кала, и нужно уметь радоваться тому, что есть.

Шив’кала перевел взгляд в сторону Вира и Сенны. Я не мог не отметить про себя, что он изучает их в той же манере, с какой я рассматривал бы насекомое, прежде чем раздавить его своим башмаком.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, Лондо. Что ты скажешь об этом?

— Что можно сказать, когда двое людей гуляют вместе? — я пожал плечами. — Ничего.

— Иногда такое «ничего» означает «важнее всего».

— Ты говоришь как Ворлон.

Слова вырвались у меня машинально, просто как случайное замечание. Я не вкладывал в них никакой задней мысли. Но в тот же момент, как с моих губ сорвались эти слова, сильнейший приступ боли расколол мой череп. Я упал на колено, пытаясь не закричать… моей стойкости хватило не более чем на три секунды, и жалобный вопль все-таки разорвал мое горло.

Шив’кала возвышался надо мной, глядя вниз с тем же выражением «раздавлю-жука».

— Никогда, — холодно сказал он, — этого больше не произноси.

— Никогда… — только и сумел выговорить я. — Никогда…

Боль выдернули из меня, как гигантскую иглу, и я опустился на пол, на четвереньки, пытаясь собраться и заставить остановиться комнату, бешено вращавшуюся перед моими глазами.

— И никогда не забывай, Моллари, кто я… и кто ты…

— Никогда, — снова повторил я.

Словно позабыв о моем присутствии, Дракх снова посмотрел в сторону Вира и Сенны.

— Котто стал орудием в руках техномагов. Тебя это волнует?

Я покачал головой, и это снова оказалось ошибкой, потому что комната в своем вращении вокруг меня совсем вышла из-под контроля. Мой левый локоть подвернулся, и я шлепнулся на пол. Шив’кала, похоже, этого даже и не заметил.

— По крайней мере, так было в прошлом. Возможно, они снова воспользовались им в тот день, когда он шлялся по дворцу и едва не наткнулся на меня. Что ж Лондо, то, что могут использовать в своих целях одни… могут и другие. Именно так мы и поступим… когда придет время.

— Не трогай его, — выдохнул я, лежа на полу. — Он… безобиден.

— «Не трогай»? Вашего будущего императора? — похоже, Шив’калу позабавила эта мысль. — Немыслимо. Он наша страховка, Лондо. Если с тобой все же снова начнутся неприятности, или ты откажешься быть покладистым… Можно будет убрать тебя, и поставить на твое место Вира. И у меня есть сильное подозрение, что он окажется гораздо более сговорчивым, чем когда-либо бывал ты.

— Я всегда… был сговорчив…

— Чаще всего был. Иногда — не был. Но исключения недопустимы. Не твое дело думать и выбирать. Твое дело подчиняться.

— Подчиняться… да… я буду…

— Посмотрим, будешь ли, — сказал Шив’кала, и я вдруг почувствовал, как в комнате резко похолодало. — Иначе ты выйдешь из игры, а твою партию в ней подхватит Вир. И если такая перспектива тебя не устраивает… тогда не делай ничего такого, чтобы она стала реальностью.

— Я не стану делать ничего.

Боль начала утихать, но отсутствие самоконтроля, чувство унижения… Эти раны, которые поразили меня куда глубже, чем физическая боль, не заживут до самого моего ухода.

Я ожидал ответа от Дракха — возражений, угроз… хоть чего-нибудь. Но ответа не последовало. Я поднял взгляд. Шив’кала исчез.

Я поднялся на непослушные ноги, прислонился к стене, и запоздало сообразил, что мне стоило спросить Дракха, не в курсе ли он, при каких обстоятельствах покалечилась Мэриэл. На мгновение меня посетило безумное предположение, что, быть может, Дурла поднял руку на нее. Но затем я понял, что этого просто быть не может. Дурла восхищался своей женой. Он терял голову при мысли о ней. Как ни смешно, но многие верили, что именно Мэриэл олицетворяла собой ту силу, которая двигала Премьер-министром. Я-то, конечно, знал, что на самом деле Дурлой манипулируют Дракхи. Но эту информацию я мог лишь держать при себе, не пытаясь даже намекнуть об этом никому.

Я перечитал все, что понаписал здесь только что. Глаза мои уже устали, да и вообще я чувствую себя слишком утомленным… Вир и Сенна вернулись поздно вечером, и в их глазах, когда они бросали взгляды друг на друга, я замечал особенный блеск… И в то же время они казались несколько не в себе, словно во время прогулки они вместе увидели нечто, обеспокоившее их обоих.