Путь к последнему приюту - [42]

Дорога была отменной, с ровным и гладким асфальтом — без единой выбоины, вмятины и трещины. Впрочем, уже через семь-восемь километров «Волга» уверенно свернула на узкий грунтовый просёлок и, въехав в смешанное мелколесье, остановилась рядом с неприметным бетонным мостиком, переброшенным через бойкий ручеёк.

— Всё, лицедеи цирковые, спектакль закончен, — покинув «Волгу», объявила Александра. — Вылезайте, господа и дамы, из кузова, ступайте к ручью и тщательно смывайте с себя томатную пасту. После этого забирайте из багажника моей машины баулы с одеждой и обувью, ступайте в ближайшие кустики и переодевайтесь. Да и кузов грузовичка потом не забудьте хорошенько помыть — в качестве платы за эффективную отмазку…. Лохмотья? Смело выбрасывайте. Лично мне они ни к чему…

Глава десятая Но что-то кони мне попались привередливые

«Иссечённые кнутами», прихватив пухлые кожаные баулы с одеждой-обувью и о чём-то смешливо переговариваясь между собой, отправились к ручью.

— Лихо это у тебя, Аль, получилось, — похвалил Егор. — Высший пилотаж и настоящий театральный талант. Вернее, режиссёрский.

— Твоя школа, милый, — скромно улыбнулась Александра. — Сам же учил в своё время, мол: — «Никогда не стоит спорить с упёртой церковной братией. Ну, не переспорить их, речистых. Никогда и сколько не старайся…. Гораздо проще и, главное, эффективней — формально уступить, схитрив при этом немного. Золотое правило скромного Третьего департамента…». Вот, я и схитрила — совсем чуть-чуть…

— А наши…э-э-э, слуги, они не проговорятся? Об этом пафосном спектакле с кетчупом, я имею в виду?

— Что такое — «кетчуп»?

— Томатная паста, — пояснил Егор. — Так её называют в Америке.

— Не стоит разбрасываться — направо и налево — иноземными словами, — недовольно поморщившись, посоветовала жена. — Особенно, при посторонних. Запросто могут настрочить гнусный донос. Потом устанешь оправдываться, «отмываться» и подробные объяснительные записки кропать…. Слуги? Они будут молчаливее рыб озёрных. Знают уже, доходяги, какой я бываю в гневе графском, праведном…

— Ну, да, конечно. Гневливость — дело такое, благородное насквозь…. Каковы наши дальнейшие планы?

— Элементарные, родное сердечко. Уважаемый Владыко Игнатий, проявив недюжинное усердие религиозное, оставил нас без домашнего обеда. Делать нечего, придётся заменить его на ресторанный, ибо голод, как известно, не тётка родная, любящая. Заедем в одно симпатичное местечко и слегка перекусим. Потом можно будет немного прогуляться, например, по модным одёжным и обувным магазинам, нашим новеньким барышням, наверняка, будет интересно. Прикупим — всего по мелочам. Ну, а к шести вечера подъедем к дворцу Константина Петровича. Позвонишь ему, объяснишь — про незапланированных и перспективных гостей из таинственных Параллельных Миров…. Милый, а что это ты так задумчиво-похотливо на меня уставился? А?

— Завтра Фёдор обещал…м-м-м, русскую баньку протопить, — замялся Егор. — Может…э-э-э, вместе сходим? Так сказать, по-семейному?

— Шутить изволим, граф сиятельный?

— Отнюдь, прекрасная графиня. Отнюдь…

— К доктору, Егорушка, тебе надо обратиться, — озабоченно нахмурилась Александра. — Причём, срочно, и не откладывая в долгий ящик. Может, память и вернётся. Сейчас, говорят, медицина шагнула далеко вперёд.

— Я опять глупость сморозил?

— Это точно. Сморозил. Очередную глупость…. Ну, не принято — среди благородных людей — супругам в баню вместе ходить.

— Почему? — искренне заинтересовался Егор.

— Потому, что так заведено. Не нами заведено, не нам и отменять.

— Жаль. Сами себя обедняем — в чувственном плане.

— Так ты, любимый, просто-напросто, банно-плотских утех возжелал? — игриво усмехнулась Александра. — Так и нет никаких вопросов-сложностей. Ты своему Федьке только намекни, он тебе любых краль притащит, каких закажешь. Даже всяких экзотических — калмычек кривоногих, узбечек и прочих чукчей. Пользуй — на здоровье. Удач и восторгов…. Всё, ребята возвращаются. Заканчиваем разговоры на отвлечённые и фривольные темы, ибо никогда не стоит забывать о достоинстве графском…

Лёха и Хан облачились в тёмные костюмы странного покроя, белоснежные рубашки с высокими стоячими воротниками, оснащёнными угольно-чёрными бабочками, и чопорные замшевые штиблеты с круглыми блестящими пуговицами. Платья Ванды и Ланы тоже смотрелись слегка архаичными: длинные, практически до земли, сильно-сильно приталенные, с воротниками «под горло», украшенные разноцветными кружевами, рюшечками и оборочками.

«Наверное, модные тенденции начала двадцатого века тут по-прежнему остаются актуальными», — предположил Егор. — «Да и закрытость страны от всего остального Мира, видимо, сказывается…. А, вот, свобода здешних аристократических нравов начинает меня слегка напрягать. Так её и растак…».

— В принципе, нормально смотритесь, — задумчиво прищурившись, вынесла свой вердикт Александра. — Только визит в приличный ресторан придётся — на некоторое время — перенести. Ибо сначала необходимо внести в ваши новые образы завершающие, так сказать, штрихи. Без них, увы, вы смотритесь не солидными, взрослыми и заслуживающими доверия людьми, а легкомысленными студентами и ветреными студентками…. Всё, рассаживаемся по машинам и едем…. Кто и куда рассаживается? Как я предполагаю, ни у кого из вас при себе нет прав на вождение автомобилей? Понятно…. Сделаем, пожалуй, так. Ты, Алекс, поведёшь «Руссо-Балт». А ты, Егорушка (не стоит водить машину, имея раненую руку), сядешь — рядом с братом — на пассажирское сиденье. Если остановят (тьфу-тьфу-тьфу), сотрудники Дорожной инспекции, то продемонстрируешь им свою бляху Странника. Этого, как показывает практика, будет вполне достаточно. А всех остальных попрошу — в мою «Волгу»…