Путь к Марсу - [5]
Глаза у инженера-исследователя с сумасшедшинкой, правая рука энергично вытаскивает что-то из-за пазухи скафандра.
— Машка!
Толстая мышь в руках у Карпенко вертит головой, таращит глаза, попискивает.
— Вот тебе и «перегрев»…
— Норку ей захотелось сделать в космосе, — рассмеялся Акопян, — вот она и надела скафандр Василия. Правда, он оказался несколько великоват.
— С Машкой разобрались, а как насчет утечки?
— Иней на перископе, Виктор Сергеевич. Сейчас проверим на герметичность.
Скинув скафандр, Георгий стремительно протопал по винтовой лестнице к себе в каюту и уже через минуту спустился вниз с помазком и чашкой для бритья, наполненной мыльной пеной. Из всей команды только он брился по старинке опасной бритвой, так как с двумя глубокими морщинами, идущими от его носа к уголкам рта, электрическая бритва справиться не могла.
— Сурен, спустись со мной в трюм, посвети.
В трюм спустились все. Калантаров полез под потолок, мазнул кисточкой около выхода перископа. Пена тотчас всосалась в едва заметное кольцевое отверстие.
— Вот! Манжета косо встала. Оттого и утечка! Давно я присматривался к этому перископу. Не нравился он мне что-то.
После замены неисправной манжеты на трубе перископа стрелки на приборах вернулись в нормальное положение.
…Завтрак начался с опозданием на два часа. Особо отличившимся в это утро Василию Карпенко и Георгию Калантарову Марина собственноручно приготовила два яйца всмятку, снесенные прошлой ночью курами в виварии. Разыгрывая шутливое возмущение, Сурен Акопян заявил:
— Я протестую! Все лавры сегодняшнего утра принадлежат Машке! Эта мышь первой в истории космических полетов самостоятельно облачилась в скафандр. Если бы Василий и Жора вели себя по-товарищески и не помешали ей, Машка сама вышла бы в открытый космос и прекрасно справилась бы с починкой перископа!
ГЛАВА 3
ЖЕНЩИНА НА КОРАБЛЕ
Краткое замечание об услугах, оказанных астрономии прелестным полом, который должно привлекать к подобным занятиям, а не удалять от них презренными насмешками.
Всем известны ученые труды маркиза Дюшатле и госпожи Лаланд; сестра знаменитого Гершеля была верной его сотрудницею; госпожа Даламбер помогала своему мужу в его обширных вычислениях: ей одолжены астрономы многими таблицами.
Таким образом, от счастливого сотоварищества усугубляются успехи в изысканиях.
Ш. Б а л ь и. Астрономия
В 1877 году Асаф Холл получил возможность вести свои наблюдения при помощи большого рефрактора Вашингтонской обсерватории, объектив которого в диаметре имел 66 сантиметров. Он тотчас же возымел мысль воспользоваться благоприятной позицией Марса для систематических поисков спутника этой планеты. После пересмотра литературы по этому предмету шансы на успех показались ему настолько ничтожными, что он, по его собственным словам, отказался бы от своего первоначального намерения, если бы его жена не побудила его выполнить то, что было задумано.
11 августа им был открыт маленький спутник Марса Деймос, а 17 августа и Фобос.
И. Л и т р о в. Тайны неба
Двадцать пятый день полета
К вечеру налетели тучи. Ночью прошумел дождь, а сейчас за «окном» ясное майское утро.
На яблонях листьев не видно — одни цветы. Антоновка зацвела! Буйствует и белая сирень. На каждом лепестке бесчисленное множество чистой воды алмазов. Обласканный солнцем, сад слепит глаза…
В своей каюте у «окна» сидит Марина. Сидит она, обиженно надувшись, покусывая губы.
Чего уж там, это можно назвать только так: Виктор Сергеевич ее больно обидел. «Мало ли кому чего хочется. Придет время — выйдешь», — отрезал он. «Но ведь это нужно для дела. Скафандр опробовать. И потом — все уже выходили из корабля». — «Я не выходил». — «Но вы же — командир». — «А ты врач!»
С детства Марина была больше мальчишкой, чем любой окрестный сорвиголова. Было это и в Москве, было это и в подмосковной деревушке Сивково на Клязьме, куда ее семья перебиралась на лето. Но вот что удивительно: как только она уходила в свою комнату, прирожденный лидер куда-то исчезал, даже синяки и ссадины от лазания по деревьям бледнели; Марина становилась молчаливой, застенчивой и сентиментальной девочкой.
Она любила подолгу сидеть у окна, смотреть на узловатые стволы старых яблонь, на кусты сирени, на речку Клязьму, на переменчивое небо подмосковного лета. Она и книги выбирала такие, что отродясь не были в почете у мальчишек. Ну ладно бы только стихи. Но толстенные, скучные медицинские книги по психиатрии…
Мать изумлялась, пожимала плечами, а отец только посмеивался и потирал от удовольствия руки.
В психофизиологический кружок Клуба юных космонавтов никто из ее знакомых мальчишек не пошел: «Мы летать хотим, а не киснуть над пробирками». А Марина пошла.
С Виктором Сергеевичем Паниным она познакомилась, когда училась в медицинском институте. На Земле проигрывался тридцатисуточный полет космического корабля в аварийных условиях. Возглавлял экипаж испытателей Виктор Сергеевич. Тогда он еще не был седым…
Молодой профессор психофизиологии Семен Тарханов стремительно шел по обширному залу, заставленному пультами и диковинными приборами, у которых работали молчаливые, сосредоточенные люди. Тарханов размахивал какими-то листками, весело поглядывал на Марину. Та еле поспевала за ним, таращась с непривычки на гудящие, щелкающие, что-то вычерчивающие самописцами приборы.
В книге космонавта Евгения Хрунова и профессора Левона Хачатурьянца читатели вновь встретятся с героями предыдущих повестей «Путь к Марсу» и «На астероиде». На этот раз предстоит экспедиция на Фобос, чтобы проникнуть в загадочный объект, сооруженный инопланетянами…
В приключенческой научно-фантастической повести доктора медицинских наук Л.Хачатурьянца и летчика-космонавта Е.Хрунова читатель вновь встретится с главными героями их первой фантастической книги «Путь к Марсу» (М., Молодая гвардия, 1979). На астероиде, который они прибуксировали на околоземную орбиту из первой марсианской экспедиции решено построить международную орбитальную научно-промышленную станцию. О том, как необходима дружба людей мира и международное сотрудничество в будущем освоении космического пространства, рассказывается в книге.
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Несмышленыши с далёкой планеты только начали свое восхождение по лестнице разума. Они уже не животные, но ещё и не разумные существа. Земляне выстроили для них Дворец изобретений человечества. В его стены вмурованы блоки с записями о величайших открытиях. Но что-то земляне забыли…
Пауль Гебер еще во время войны, работая в концлагерях, изобрел прибор, который улавливал особые излучения мозга. Он выделил две волны, которые он назвал с-излучение и у-излучение (от слов «супер» и «унтер»). По его мнению, первое могло принадлежать только высшей расе, а второе — животным. Но когда он ставил свои первые опыты, то обнаружил странную закономерность: его хозяева и командиры обладали преимущественно у-излучением, в то время, как подопытные собаки сплошь излучали «супер».