Путь израильского наёмника - [3]
Бог наградил меня умением стрелять. Остальное я получил на тренировках. Даже став мастером спорта по стрельбе, я продолжал ходить в спортзал. Мне нравилось стрелять и анализировать каждое попадание, нравилось быть наедине с мишенью. Фортуна – тётка вредная, но она обожает фанатов своего дела и не покидает их. Окружающий мир был не интересен. Пацаны во дворе, одноклассники, девчонки – всё текло мимо сплошным потоком лиц. Вдвоём с мишенью я был вполне счастлив. Стрелять – это то, что я умел делать лучше всего в тот момент, когда началась новая жизнь в другой стране.
Без особого страха, даже с какой-то долей любопытства, я тронулся в путь. Аэропорт. Суета огромного муравейника. Из образов вдруг появился мальчик. Казалось, что это был не один мальчик, а несколько маленьких клонированных еврейчиков.
Рядом с ним невозмутимая еврейская мама, позволяющая своему малышу всё. Каждые пять секунд по терминалу разносился крик:
– Хаим! Далеко не убегай!
После очередного своего забега этот чудо ребёнок остановился напротив меня. Он был чуть крупнее, чем все малыши в этом возрасте с немного печальными и одновременно хитрыми глазками.
– Дядя, вы тоже едете в Израиль?
– Да, Хаим.
– Мама, я нашёл дядю, который нам поможет нести сумки.
Его крик обратил на меня внимание всех, кто ждал рейса. Люди в чёрных шапках с пейсами [5] были похожи на Незнаек из мультфильма. Им было не до меня. Они нервничали в ожидании задержанного рейса.
– Молодой человек?
– Я помогу.
Желая поспать, я оборвал на полуслове незнакомую мне женщину. Напротив меня никого не было. Устроившись в кресле, я положил ноги на пустое место. Кто ж мог знать, что мальчишке захочется играть именно тут. Почему-то решив, что мои ноги это шлагбаум, он задался целью перелезть через него. Пыхтя и кряхтя, он с олимпийским спокойствием начал преодолевать барьер. Но толстенький зад перевесил остальные части тела. Сочный шлепок, и малыш оказался на полу. Но это непоседливое создание даже не заплакало.
– Хаим, не мешай молодому человеку. Не видишь, он отдыхает. Пусть набирается сил. Ему ещё тащить наши сумки.
Хаим всё правильно понял и нашёл себе другой объект развлечения. Раздвижные двери. Сначала он сделал шаг навстречу и коснулся стекла – дверь открылась. Отошёл – дверь закрылась. Волшебство! Хитрые глазки были полны восторга. Отошёл – подошёл. Отошёл – подошёл. Судя по всему, он решил их достать. Мой сон прошёл окончательно.
– Хаим, отстань от дверей! Не делай маме больно.
– Сейчас, мама.
Хаим отошёл от двери, но только для того, чтобы разогнаться. По терминалу раздался топот, двери открылись и Хаим оказался на улице. Испуг оставшегося без мамы ребёнка вернул Хаима обратно в здание. Дверь беспрекословно повиновалась малышу. Очевидно, он почувствовал себя хозяином двери и решил увеличить дальность разбега. Снова топот. В этот момент голос в динамике объявил посадку. Когда диспетчер замолчал, раздался глухой удар о стекло. Хаим растаявшим мороженным сполз по двери вниз. Она явно вышла из повиновения. Но малыш опять не заплакал. Заставив улыбнуться половину зала, он вскочил и побежал к маме. Дверь больше не открывалась. Шедшие снаружи люди с непривычки стукались в неё головами.
– Пойдём, сыночек, – невозмутимо сказала еврейская мама.
За этой дверью остался мир детства, родные. Теперь я буду приходить сюда только туристом. И может именно поэтому она больше не открывалась, чтобы не впускать, а только выпускать тех, кто покидал родину ради колбасы.
Ту-134 уносил меня всё дальше от Родины. Москва – Тель-Авив. Лететь было недолго – четыре часа. Шумные пассажиры, наполнившие салон, не успев взлететь, уже ждали приземления.
На лице сидящего рядом еврея с длинными пейсами и кипой [6] на голове радость исчезла в тот момент, когда стюардессы забегали по длинному междурядью. В проходе стояли двое левых пассажиров, мешающие движению. Они были посажены на железный ящик у кабины пилотов. Перепуганные люди, широко раскрыв глаза, тихо-тихо шептались. Вдруг самолёт резко накренился в сторону. «Ну, вот и прилетели!», – мелькнуло в голове.
– Отче наш, иже еси на небеси, – молитва старого еврея заставила меня с удивлением отвернуться от иллюминатора. Не знаю, может быть, именно его горячие слова выровняли самолёт, но дальше всё пошло, как надо. Стюардесса с яркой и обворожительной улыбкой объявила, что можно отстегнуть ремни безопасности.
– Уважаемые пассажиры, сейчас будет обед.
А какой еврей не любит покушать? Появилась тележка и ещё одна стюардесса, похожая на первую, но немного постарше. Тогда ещё не подавали кошерную [7] и не кошерную еду. Всем раздали одно: рис, обильно политый коричневой жижей, с кусками сочной свинины. Вокруг интенсивно застучали золотые зубы, пережёвывающие пищу. Процесс пищеварения прервала тихая фраза, прозвучавшая в не выключенный стюардессой микрофон.
– У нас проблемы. Шасси заело.
– И что делать?
– Ничего. Выйди с улыбкой в салон и проследи, чтобы не было паники.
Эта фраза заставила забыть об обеде. Взволнованный шёпот заполнил все уголки самолёта. Пассажиры начали обвинять Аэрофлот, погоду и ещё бог знает кого.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Эта книга — о механизированном корпусе, начавшем боевые действия против гитлеровцев на Калининском фронте в 1942 году и завершившем свой ратный путь в Берлине. Повесть состоит из пяти частей, по существу — самостоятельных произведений, связанных сквозными героями, среди которых командир корпуса генерал Шубников, командир танковой роты Мальцев, разведчик старшина Батьянов, корреспондент корпусной газеты Боев, политработник Кузьмин. Для массового читателя.
Книга документальна. В нее вошли повесть об уникальном подполье в годы войны на Брянщине «У самого логова», цикл новелл о героях незримого фронта под общим названием «Их имена хранила тайна», а также серия рассказов «Без страха и упрека» — о людях подвига и чести — наших современниках.
НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка. Продолжение супербестселлера «Я дрался на Т-34», разошедшегося рекордными тиражами. НОВЫЕ воспоминания танкистов Великой Отечественной. Что в первую очередь вспоминали ветераны Вермахта, говоря об ужасах Восточного фронта? Армады советских танков. Кто вынес на своих плечах основную тяжесть войны, заплатил за Победу самую высокую цену и умирал самой страшной смертью? По признанию фронтовиков: «К танкистам особое отношение – гибли они страшно. Если танк подбивали, а подбивали их часто, это была верная смерть: одному-двум, может, еще и удавалось выбраться, остальные сгорали заживо».
Роман Робера Мерля «Уик-энд на берегу океана», удостоенный Гонкуровской премии, построен на автобиографическом материале и описывает превратности солдатской жизни. Эта книга — рассказ о трагических днях Дюнкерка, небольшого приморского городка на севере Франции, в жизнь которого так безжалостно ворвалась война. И оказалось, что для большинства французских солдат больше нет ни прошлого, ни будущего, ни надежд, а есть только страх, разрушение и хаос, в котором даже миг смерти становится неразличим.