Путь, исполненный отваги - [13]

За окном вдруг пошел снег, настолько плотный, что в квартире разом потемнело. Алексей включил свет и принялся кое-как «соображать» себе ужин. Внезапно что-то вспомнив, он ворвался в детскую.

— Ты бы хоть что-нибудь вякнул! — упрекнул он сына. — Я ведь совсем забыл, что ты есть хочешь.

«И не только есть!» — подумал Ростислав, глядя на отца испуганными глазами. Кандидат наук Каманин растерянно посмотрел на бывшего профессора. Внезапно он осознал, что теперь является единственным звеном, которое связывает его крошку-сына с внешним миром.

Бросившись в коридор, Алексей схватил телефонный справочник и принялся лихорадочно перелистывать страницы. Наконец искомый номер был найден.

— Алло, это «Бюро добрых услуг»? Вы понимаете, тут такая ситуация... Я понимаю, что уже поздно, но от меня ушла жена, а я не знаю, как справиться с шестимесячным ребенком... Нет, не кричит, но так смотрит! Спасибо, спасибо большое!

— Полчаса потерпишь? — спросил он у Ростика, вернувшись в детскую. Малыш кивнул. В любом случае полчаса-час он вытерпит.

Полчаса растянулись минут на сорок. Затем в дверь позвонили. Алексей поспешил открывать и впустил в дом женщину, всю залепленную снегом.

— Извините! — пробормотала та. — Проклятая погода.

— Позвольте ваше пальто! — Каманин снял с нее утепленный болоньёвый плащ и, выйдя на лестничную площадку, принялся энергично его вытряхивать от налипшего снега.

Дама же, сняв сапоги, поспешила в детскую, по только ей понятным приметам. Безошибочно найдя ее, она представилась Ростиславу:

— Людмила. А вас как звать, молодой человек?

— Ростислав! — ответил с порога Алексей. — Совершенно не представляю, как обращаться с маленьким ребенком!

— Неудивительно, — отозвалась женщина, — вы, простите, кем будете по специальности?

Физик я, — пробормотал Алексей, внимательно рассматривая представителя бюро «Добрых услуг».

На вид ей было лет тридцать — тридцать два. Постриженные по последней моде черные волосы, чуть низковатый таз, крепкие стройные ноги, облаченные в потертые джинсы. Пахнет, конечно, не «Кристиан Диором», но и не «Жасмином».

Короче, никогда не разбиравшийся в женщинах Алексей так и не смог понять нравится она ему или нет. Почувствовав, что ее рассматривают, Людмила обернулась и приветливо улыбнулась.

— Где у вас ванная, кухня, детское питание, запасные пеленки? — скороговоркой произнесла она.

Каманин только сейчас заметил на ее лице небольшую родинку возле подбородка. Он смущенно пожал плечами.

— Кухню и ванную покажу хоть сейчас. А насчет всего остального... Извините, но вам придется похозяйничать самой. Кстати, прошу извинить за весь этот бардак. Супруга, знаете ли, очень динамично собиралась.

— Вижу! — фыркнула Людмила. — А есть вы себе в состоянии приготовить? Что-то мне подсказывает, что вы не совсем в ладах с кухней.

— Алексей! — решил представиться он.

— Чего? Какой Алексей? — не поняла женщина.

— Меня так зовут, — пояснил Каманин.

— А-а! — засмеялась она. — Так все же, как у вас с кулинарными способностями?

— Я недавно пытался приготовить себе яичницу! — честно признался он.

— И как успехи?

— Из четырех яиц на сковородку попало два, да и те сгорели. Наверное, я что-то не так сделал.

Людмила закончила переодевать ребенка и сунула его в шведский стул. Сходив на кухню и оценив там произведенный Алексеем Михайловичем разгром, она вернулась в детскую.

— Масло! — сообщила она, трясясь от беззвучного смеха.

Простите?

— Вы забыли добавить масло!

Ростислав тихонько вякнул.

— В туалет хочет! — насторожился Алексей. — Где-то здесь была клеенка. Нужно отнести его в ванную.

— Зачем? Я ведь только его переодела.

— Нужно! Там он сделает свои дела! — Слова «писать» и «какать» были для Каманина функционально непроизносимы, поэтому он и выразился немного витиевато.

— Ну, знаете ли! — не поверила Людмила.

— Я понимаю, что выгляжу идиотом, но это так.

Малыш тупо уставился на соцработника и тихонько заворчал.

— Идем-идем, Ростик, — заторопилась она, — в ванную так в ванную.

Глава 4. Земля. 1977. Детский сад

До трех лет Ростислав сидел с нянечкой, той самой Людмилой из бюро добрых услуг, но затем она вышла замуж и уехала в Витебск вместе со своим новым мужем.

Нельзя сказать, чтобы паренек сильно переживал по этому поводу — гораздо больше переживал отец. Алексей привык к вкусной и здоровой пище, в производстве которой Людмиле не было равных. Пару раз он пытался заговорить с женщиной о дальнейшей их судьбе, но, в отличие от Ростислава, Людмила не понимала душевных иносказаний, выраженных физическими величинами, да еще в релятивистском пространстве. Встретив хорошего человека, она не без сожаления рассталась с семьей Каманиных и ушла, чтобы устроить семью собственную. Таким образом, Алексей решил пристроить ребенка в детский сад. Как-то вечером он покормил ребенка «беби-кормом» и сказал:

— Чувствую себя в положении бабушки Сергея Мироновича Кострикова. «Сережа, завтра мы идем в приют!»

— В чем дело? — оторвался от созерцания «Очевидного — невероятного» малыш. Месяц назад Алексей приобрел в «ГУМе» новый цветной телевизор.

— Да отвлекись ты от этой «Радуги»! Я насчет детского сада.