Путь друзей - [6]

– Так и товар мы тоже заберем, не беспокойтесь! – заржали разбойники.

Двое из них подошли к последней телеге и начали вытряхивать содержимое сумок. Какие-никакие деньги там были, я приготовилась к своей участи. Наша повозка была следующей.

– Эй, ребята смотрите какая кыса! – патлатый и вонючий достал меня своими грязными руками за шкирку из сумки и продемонстрировал окружающим. На дяде Федоре лица не было, зато теперь я разглядела, что напавших семь, а не пять. Хотя торговцы и сопровождающие их численно превосходят раза в полтора, но против направленного оружия не попрешь.

Мужик повертел меня, покрутил и швырнул своему товарищу. Фу, ну и вонь! Будто они неделю не мылись и рыбу тухлую поедали, а одеты-то… Оборванцы да поберушки лучше одеваются, а эти… позорище. Наверно, не доходное это дело– разбойничать.

– Киса не нужна?

– Мне нет, разве что в качестве мяча… – и с этими словами бородач запустил меня в следующие руки. Я летала, хватая лапами воздух и тихо подвывая, пока не попала к главарю.

– Сколько можно резвиться? – рыкнул тот, схватив меня за шею. Я уперлась задними ногами в его руку, пытаясь вырваться. В глазах начало темнеть. – Работайте давайте, время не ждет, не хватало встречных встретить! Кошку купите себе породистую, а эту пусть звери жрут! – и, раскрутив, он со всей силой запустил меня в сторону.

Раскинув лапы, я летела словно птица. Самое интересное, что пролетела немало и рухнула прямо перед лошадиной мордой. Та, недолго думая, то ли от неожиданности, то ли просто совпало, встала на дыбы, а я, вместо того чтобы отбежать, распласталась звездочкой на земле и застыла в ужасе, краем глаза наблюдая, как одно копыто опускается рядом с моим хвостом. Фу! Повезло, не задело.

Но тут же, эта озверевшая кляча понесла, и по моим передним лапам проехало огромное колесо груженой телеги. Боль была дикой, я никогда ничего не ломала и даже не догадывалась каково это. В глазах потемнело и, честно, я этому даже обрадовалась, потому что тьма принесла покой и облегчение.

* * *

Я медленно приходила в себя, в ушах звенело. Шел дождь, сильный и холодный. Людских голосов слышно не было, и, судя по всему, скоро стемнеет. Я попыталась встать на лапы, но передние пронзила резкая боль, они совершенно не слушались. Слезы хлынули в такт ливню. Лежала я в траве на обочине. Значит, меня еще и попинали напоследок.

Надеюсь, дядя Федор жив.

Я прижалась одним ухом к земле и слушала, как течет вода.

Время шло. Стемнело. Подо мной образовалась приличная лужа, шерсть совсем перестала греть. Боль в лапах не желала утихать. И впервые в жизни во мне проснулась жалость к себе. Противная, мерзкая и… весьма справедливая. Вот же влипла! Как же давно я не испытывала такой животный страх.

Я ревела, как пятилетняя девчонка пока не осип внутренний голос. От холода и боли стало тяжело дышать.

Зачем я вообще в это ввязалась? Сидела шесть лет и еще столько просидела бы! А что теперь? Да, эти шесть лет трудно назвать жизнью, скорее существованием, но оно было в кругу семьи. Я была счастлива только от того, что знала, что с ними все хорошо. А теперь…

* * *

Тягучее время, выматывающее. Шум дождя, холод. Холод и боль. Страх отступил, а чувство обреченности усилилось. Вот только все равно. Скорее бы пришел долгожданный покой.

Я не знаю, сколько времени лежала в состоянии полусна. И не сразу поняла, почему снова стала чувствовать холод. А когда поняла, встрепенулась. Подняв голову, стала вглядываться в кромешную тьму.

Земля вибрировала, легонько, но опьяняюще приятно. Ведь раз она дрожит, значит, конь бежит. А это говорит о том, что есть маленький, ничтожный шанс спастись.

Я кое-как попыталась оттолкнуться задними лапами, но они сначала бессмысленно скользили по мокрой траве, а потом все же зацепились когтями. Попытка продвинуть тело вперед не принесла видимых результатов, буквально пару сантиметров, а передние лапы умудрились немного подогнуться, от чего я опять начала терять сознание. Всадник быстро приближался, уже был виден темный силуэт. Я молила его о помощи, кричала ему, умоляла, а потом в глаза опять пришла темнота, сдобренная отвратительным звоном в ушах.

Мне снился прекрасный сон. Будто я сидела у огромного зеркала, наблюдая за собой, лежащей у леса, со стороны. Видела, как человек на черном коне, проехав мимо, все же вернулся и, отыскав мое тельце, бережно поднял с земли. Казалось, что я даже чувствую тепло его сильных рук. Он аккуратно положил меня на сделанную из веток подложку и опустил в теплую большую сумку. Полы его тяжелого плаща неохотно раздувались на ветру, а глубокий капюшон скрывал лицо. Я была благодарна этому человеку, и не важно, выживу или нет. Его неравнодушие подарило мне маленькую надежду.

Как сладок был сон…

* * *

Солнце ярко светило, просачиваясь сквозь веки. Даже жарко стало.

Ох, как надоела эта шерсть. Фу!

Что же, дождь закончился и то хорошо.

Я приоткрыла один глаз и озадачилась. Это далеко не лес, а просторная светлая комната, деревянные стены которой выкрашены в нежный бежевый цвет.

Хм, а краска-то эльфийская. Не бедный хозяин этого дома…

У большого окна расположился овальный деревянный стол с резными ножками, вокруг которого расставлены удобные на вид стулья, с мягкой подложкой. С противоположной стороны нашла себе место печь, разделяющая эту часть комнаты на две половинки– кухню и что-то вроде хранилища всяких баночек-скляночек и сухих травок. В помещении две двери, куда они ведут можно только гадать.