Путь домой - [16]

Каким-то образом, в сознании Норвела, это происходило здесь, а не на огромной арене, на которой проводился подлинный День Состязаний. Он слышал крики раненых и видел слезы на глазах родственников, но все это было нереальным для него. Для него эти люди всегда казались манекенами.

Один из постановщиков разогнулся и одобрительно произнес:

— Отличное представление, мистер Блай.

— Спасибо, — с благодарностью кивнул Норвел. Хороший признак, когда техническому персоналу нравится его работа. Теперь весь вопрос в том, как примет ее Канделла.

А Канделла прежде всего сказал вот что:

— Блай, предстоящий День Состязаний — очень важное событие. Так, во всяком случае, мне кажется.

— Пожалуй, — не сразу ответил Норвел.

— Рад, что вы тоже так считаете. Наша работа очень важна, Блай. Это самое великое и необходимое для общества искусство. Оно дает здоровое развлечение, удовлетворяет потребность каждого человека в артистическом самовыражении. Это возможность отключиться от реальности — и для вымотанных тяжелым трудом обитателей Белли-Рэйв, и для жителей домов-пузырей. Наша работа им особенно необходима. Она откачивает их агрессивность в такой мере, что они могут посвятить свое время, ну, скажем, сравнительно более безвредной деятельности. Выплата пособий и Дни Состязаний! Общество зиждется на этом. Нашу работу можно назвать фундаментом, если так можно выразиться, нашего общества. Разве это не так?

Норвел почти лишился голоса и прошептал:

— Да, сэр.

Канделла вопросительно посмотрел на него.

— Прошу прощения?

— Да, сэр! — повторил Норвел и спохватился, ибо в самом деле он громко рявкнул на босса.

— Зачем кричать, Блай? — с упреком, но вежливо, даже великодушно произнес тот. — У меня со слухом все в порядке. — И затем как ни в чем не бывало, продолжал: — …фундаментом нашего общества, как я уже сказал, но так же и видом искусства. Культурные слои общества ценят наши попытки в чисто аристократическом плане. Сброду из Белли-Рэйв — при всем моем уважении, дорогой Блай, к происхождению вашей жены — это нужно на чисто физиологическом уровне. Каждое шоу, которое мы готовим, имеет немаловажное значение. Но День Состязаний… — голос его звенел, — День Состязаний, эх, упрямый вы осел, недотепа, это самый лучший день в году! И не только потому, что влечет к себе наибольшее число жителей, — но и потому, что по его проведению судят обо мне лично! На него ходит правление! Его посещает мэр! На нем присутствуют заправилы из ДМЛ. Если он им понравится, это хорошо. Если нет — то это мою голову кладут на плаху, Блай! Понимаете, мою! И я не хочу лишиться ее из-за идиотских просчетов такого слабоумного осла, как вы!

Норвел раскрыл рот и остался с отвисшей челюстью. Канделла же продолжал реветь:

— Ни звука! Мне не нужны оправдания! Вам поручили дело, а вы его провалили. В вашем понимании Дня Состязаний нет ни капли подлинного вдохновения. Но, как мне казалось, подлатав кое-что, поимпровизировав, нам удастся выкрутиться. Теперь я больше так не считаю, после того, как просмотрел превосходный вариант, — он похлопал по пачке перфокарт на столе, — представленный мне сегодня утром — в девять часов, между прочим, одним из членов вашего, понимаете, вашего персонала, Блай! Выдающимся парнем, которого вы, без сомнения, столько времени гноили! Слава Богу, что у него хватило смелости! Господи, благодарю тебя за его преданность! Благодарю за то, что у него хватило духа и благоразумия прийти ко мне с этим шедевром вместо того, чтобы позволить вам уничтожить его!

Наступила длительная пауза. Наконец, Норвелу удалось выдавить из себя:

— Кто же это, сэр?

— Стимменс, вот кто! — торжественно ответил Канделла.

Норвел лишился дара речи. Он не мог себе представить, что такое возможно. Стимменс??? Совершенно зеленый, почти ни в чем не разбирающийся, не способный к самой простой исследовательской работе! Стимменс… у которого даже пропало желание оставаться в фирме, который имел наглость просить о расторжении контракта! Стимменс!

Рука его потянулась к перфокартам, но на полпути остановилась в замешательстве, ибо до него дошло, что он забыл спросить разрешения.

— Валяйте, — холодно произнес Канделла.

Норвел в изумлении посмотрел на листки бумаги. Почему, подумал он, это все-таки невозможно…

— Не возражаете, сэр, если я прокручу их? — спросил он и получил в ответ утвердительный кивок. Он тут же зарядил перфокарты в приемник сканера.

Блай смотрел на крохотные штриховые фигурки на экране, и мрачные предчувствия охватывали его все больше.

Отведя глаза от экрана, он смущенно произнес:

— Ну что ж, прекрасный материал.

— Разумеется, прекрасный!

— Да, мистер Канделла, он на самом деле прекрасный. Вот тебе и Стимменс! Ни за что бы не поверил. Материал, разумеется, еще сыроват — нужно подбросить эмоциональности. После напряжения поединка «Люди против скорпионов» должно следовать что-нибудь комическое, вроде дуэли с брандспойтами, заряженными медным купоросом, а отнюдь не такая страшная сцена с восьмидесятилетними огнеметчиками. Но это легко подправить. Еще, думаю, придется убрать «Скачки через искусственные молнии». Стимменс сам сказал мне, что мы не смогли раздобыть необходимое оборудование. Я думаю, он позабыл об этом.