Путь через равнину - [46]

— Эйла?! А, вот ты где, — пробормотал он.

— Спи, спи. Тебе еще рано вставать, — сказала она, вылезая из их укрытия.

Было ясное свежее утро, на синем сверкающем небе не было ни тучки.

Волк куда-то исчез. Видимо, охотился или обследовал местность. Лошади паслись в стороне у спуска в долину. И хотя солнце стояло еще низко, от земли уже поднимался пар. Эйла ощутила запах сырости, когда присела, чтобы справить нужду. Затем она заметила красные потеки на своих ногах. Вот и пришло ее «лунное время». Нужно было вымыться и постирать нижнюю одежду, но прежде следовало достать муфлоновую шерсть.

Овраг, спускающийся к реке, был наполовину заполнен водой, и та, что текла посередине, была чистой. Она наклонилась, сполоснула руки и зачерпнула несколько пригоршней холодной струящейся воды, чтобы утолить жажду. Когда она вернулась к палатке, Джондалар уже встал. Он улыбнулся, когда она вошла в их убежище в ивняке. Затем она вытащила все корзины наружу и начала шарить в них. Джондалар достал свои корзины и начал перебирать вещи. Он хотел установить, что пострадало от ливня. Едва завидев Эйлу, Волк понесся к ней.

— Похоже, ты доволен, — похлопывая зверя по шее, сказала Эйла.

Волк встал на задние лапы, положив передние грязные ей на плечи. Это было так неожиданно, что она чуть не упала, с трудом сохранив равновесие.

— Волк! Ты же весь в грязи! — произнесла она, а тот тем временем облизывал ее шею и лицо, а затем, глухо урча, стал прикусывать ее подбородок. Несмотря на грозный оскал, хватка его была нежной и чуткой, как если бы он взял щенка. Его зубы не оставляли никаких следов. Эйла запустила руки в его густую шерсть, оттолкнув морду Волка, она посмотрела в его глаза, полные преданности и любви. И тогда она прихватила зубами его брыли и, издав такое же глухое урчание, стала ласково покусывать его. — А ну давай опускайся! Посмотри, что ты натворил со мной! Придется отмывать и это. — Она скинула верхнюю одежду, оставшись в кожаной безрукавке, которую вместе с короткими штанишками использовала как нижнее белье.

— Если бы я не знал тебя, я бы перепугался, Эйла, — сказал Джондалар. — Все-таки это уже крупный зверь, к тому же охотник. Он может убить…

— Не волнуйся, когда Волк вытворяет такое. Таким образом волки приветствуют друг друга и выказывают взаимную любовь. Думаю, он рад, что мы вовремя проснулись и убрались из долины.

— Ты уже видела, что там внизу?

— Еще нет… Волк, фу!

Волк обнюхивал ноги Эйлы: наступило «лунное время». Она отвернулась и покраснела.

— Я пришла, чтобы взять шерсть, но никак не могу ее найти.

Пока Эйла стирала одежду, мылась сама, а затем подвязывала муфлоновую шерсть и отыскивала одежду, Джондалар подошел к спуску и взглянул вниз. Не видно было никаких следов их пребывания там. Долина была покрыта водой, и уровень ее продолжал подниматься. В ней мелькали деревья, кустарники, ветви, обломки и прочая дребедень.

Русло реки, питающей этот новый водоем, было перекрыто где-то внизу, и ее течение обратилось вспять. Но бурлящих водоворотов в отличие от вчерашнего уже не было.

Эйла тихо подошла к Джондалару, который внимательно изучал долину; почувствовав ее присутствие, он произнес:

— Ниже по течению, должно быть, находится узкое ущелье, и там что-то перекрыло реку. Может быть, скала или оползень. Они удерживают воду. Видимо, такое здесь бывало и прежде. Вот почему эта долина была такой лесистой и зеленой.

— Молниеносное наводнение могло запросто смыть нас, — сказала Эйла. — В моей Долине половодья случались каждую весну, и это было довольно опасно, но этот случай… — Она не могла найти слов и инстинктивно закончила свою речь на языке знаков Клана, что более сильно и точно выражало ее эмоции.

Джондалар понял, потому что тоже не находил слов и разделял ее чувства. Молча они наблюдали движение воды внизу. Эйла заметила, что он о чем-то задумался. Наконец он произнес:

— Если оползень, или что там еще, внезапно сдвинется, то вода хлынет вниз — это будет чрезвычайно опасно. Надеюсь, что там нет людей.

— Опаснее, чем прошлой ночью, или нет?

— Вчера лил дождь, и люди ожидали чего-то вроде наводнения, но если запруду прорвет в ясную погоду, то для людей это будет ужасным сюрпризом.

— Но ведь люди, живущие возле этой реки, должны бы заинтересоваться, почему она перестала течь?

— А как же мы, Эйла? Вот мы едем и не знаем, почему иссякло русло реки. Мы окажемся в таком же положении, и никто нас не предупредит…

Эйла взглянула на воду внизу и, помедлив, ответила:

— Ты прав, Джондалар. Это может повториться. Неожиданное наводнение, молния, которая может попасть в нас, как в то дерево. Или землетрясение, и внезапно разверзшаяся пропасть поглощает всех, кроме маленькой девочки, оставшейся одной во всем мире. Или кто-то может заболеть, или родиться больным, ненормальным. Мамут говорил, что никто не знает, когда Великая Мать решит призвать одного из Ее детей обратно к Ней. Нет смысла беспокоиться о таких вещах. Мы ничего не можем здесь поделать. Решает все Она.

Нахмурясь, Джондалар выслушал ее речь, затем, слегка успокоившись, обнял ее.

— Да, я слишком тревожусь. Тонолан часто говорил мне об этом. Я лишь подумал, что могло бы случиться с нами, окажись мы на пути этой взбесившейся реки, и вспомнил о вчерашней ночи. — Он крепче прижал ее к себе. — Эйла, что бы я делал, если бы потерял тебя? Кажется, я не захотел бы жить дальше.