Путь. Чародей - [48]

древесного гиганта. Казалось, на этот момент он позабыл о моѐм существовании, но

не успел я нагнуться за злополучной посудиной, которая только что чуть не набила

мне синяк, как со стороны удаляющегося старика послышалось - Кстати, Виктор.

Когда в следующий раз будешь изображать нерадивого стражника перед городским

головой, не забудь правую ладони прижать к сердцу, голову держи выше и не

дрожи так, а то смотреть без смеха не возможно.

Уф. Обошлось. Раз Верис начал язвить, за свою шкурку можно не опасаться,

учитель действительно сменил гнев на милость. Я мысленно утерся рукавом.

Вовремя из меня поперли остатки муштры. Следует поблагодарить за науку, так в

своѐ время ненавидимого, подполковника Беликова. Гонял Александр Иванович нас

по плацу регулярно. Словно мы не студенты, а обычные призывники. Приучал к

дисциплине, блин! 'Левой! Левой! Голову держать! Грудь вперед! Топчетесь как

стадо бабуинов! Товарищ подполковник, можно обратиться. Можно Машку за

ляжку! К старшему по званию обращаются со слова 'разрешите'! Всем ясно?! Так

точно! Не слышу! ТАК ТОЧНО!!! Отлично. Левой! Левой!' Именно благодаря тем

моментам ко мне пришло четкое осознание, что карьера военного не моя стезя. Нет,

в принципе я и раньше это понимал, но как-то поверхностно. Призыв в армию меня

волновал слабо. Думал если, что перекантуюсь - найду выход. Собственно именно

поэтому и поступил на военную кафедру, шансов, что загребут после института,

было меньше, да и если отдавать долг родине так лучше офицером пусть и

номинальным. Ага! Аж пять раз! Учеба на 'военке' быстро расставила всѐ по

местам.

Студенческие воспоминания пусть и о не самых приятных моментах жизни

развеяли остатки моей тревоги, позволив переключиться на другую тему. А именно,

вновь заставили заняться самоанализом. Последние месяц с лишним мои реакции

не прекращают постоянно меня беспокоить. Вся эта кутерьма с переносом, так

встряхнула моѐ сознание, что я перестал себя узнавать. Вот и сейчас, сначала этот

дурацкий наезд на Мастера, а затем ещѐ более непонятная реакция на его слова?

Или не на слова? Может все дело в том невнятном ощущении? На секунду оно

показалось мне таким знакомым. Но где и когда? Хотя нет. Это как раз по сути

реакции и понятно. Военная кафедра. Но что там могло вызвать подобный трепет?

Не люди, нет. Что-то другое, особенное. Событие, которое выделилось среди

череды унылых, монотонных будней и оставило свой след на подсознательном

уровне. Книга памяти опять открыла передо мной свои страницы. Листы

воспоминаний один за другим зашуршали, открывая моменты прошлого. Не то. Не

то. Это тоже не подходит, но уже близко. Где же? Ага вот оно, кажется нашѐл!

Мысленный взор остановился на особенно яркой картинке.

Равнина. Удушающе жаркий летний день. Такой жаркий, что кажется вот-вот и

раскаленная, испещренная трещинами земля не выдержит напряжения,

разверзнется, извергнув из недр потоки магмы. Шеренга молодых парней в

поношенной военной форме с мученическими выражениями лиц вытянувшихся по

стойке смирно. Несколько офицеров, тихо переговаривающихся между собой на

площадке перед старым кирпичным зданием непонятного назначения. Флагшток, в

данный момент выполняющий своѐ назначение чисто номинально, потому что из-за

полного отсутствия ветра, знамя, закреплѐнное на верху, безвольно повисло словно

сломанное птичье крыло. И... .

Не сомневаюсь, найдется масса людей видевших воочию боевую технику, благо

выставок вооружений у нас полно. Но одно дело рассматривать еѐ, мѐртвым грузом

застывшую на стенде и совсем другое, видеть в действии. Когда рядом, буквально в

нескольких метрах с лязгом и грохотом проносится многотонная современная

боевая машина, ты поневоле почувствуешь себя маленьким и беззащитным.

Помню, особый отпечаток у меня тогда оставил Т-90 в полной боевой оснастке.

Новейшая система активной защиты , придавала ему какую-то футуристичность,

словно техника только что сошла со страниц научно-фантастического романа. В

движении же танк излучал такую силу и мощь, что я долго стоял на одном месте

оглушенный не столько шумом его двигателя, сколько полученными

впечатлениями.

По телу вновь прошла мелкая дрожь пережитых эмоций. Вот она суть.

Поразительная схожесть этих чувств и является ключом. Но на сколько же на

самом деле силѐн старик, если даже отголоски ощущений, которые моѐ

подсознание уловило в момент отповеди, заставили его воспринять Мастера как

несокрушимую боевую машину?! От двойственности полученного результата мои

эмоции вновь пришли в дисбаланс. С одной стороны следует радоваться, что попал

под покровительства столь могущественной личности. С другой, если я

действительно попаду ему под горячую руку мало мне не покажется... .

Мой взгляд в рассеяности бродил по лагерю в целях найти точку фокусировки для

расшалившихся нервов пока не зацепился за до боли набивший оскомину предмет.

Якорем для приведения сознания к подобию порядка неожиданно стал сиротливо

валявшийся на земле котелок, до которого моя рука прерванная в прошлой попытке

так и не дотянулась. Черт! Я торчу здесь бог знает сколько времени, а так и не

начал уборку. Таким макаром и впрямь легко угодить под раздачу. Нет, надо