Пустыня смерти - [8]

Впрочем, такими были не все города Раяра. Среди хрустальных куполов были заповедные города владельцев территорий. Вот они были похожи на описанную мне в детстве «сказку». Но в такие города меня не пускал дед.

Вначале по той причине, что «Зеон» из меня был неубедительный. Потом уже, став чуть умнее, я не хотела туда сама.

Было одно-единственное исключение. Город, в который я мечтала попасть. Меня туда тянуло, влекло, словно неким зовом. Но вот возможности у меня не было.

Город Тысячи сердец, столица всего Раяра, город, в котором постоянно жил Император, не пускал под свои своды кого попало. Свободный допуск туда имели только аристократы, остальным нужен был особый пропуск, подписанный или приближенными императора, или им самим.

Но даже отдалённо я не представляла, какой подвиг надо совершить, чтобы получить этот пропуск.

От города и мыслей о подвиге размышления ушли в свободное скольжение по песку. Механически делая дырки в краевых чешуйках куска змеиного выползка — мой плащ совсем обносился, я думала о своём.

Отшумел шторм, за занавесом кряхтел дед, ругающийся, что опять надо очищать воду. За пологом успокоено дремали песчинки. И шипела на незваного гостя ночная змея-охранница. Э. Что?! Змея? Шипит на гостя?

Накинув на себя шаосе, я выскочила на улицу. Не спасать гостя и не встречать его, спасать от расправы свою змею! Нежданный и незваный гость был опасен.

Но даже, несмотря на всю спешку, я чуть не опоздала. Выскочила на улицу в тот самый момент, когда невежливый гость собирался вонзить в мою коралловую красавицу своё пугающее оружие. Коралл была моей самой первой змеёй, и я не могла позволить кому-то её обижать!

Содрав хлыст, и даже не разворачивая его полностью, я сразу же атаковала. Кнутовище захлестнуло кончик трёхгранного лезвия шпаги.

«Лорд?» — озадачилась я, поняв, каким именно оружием чуть не убили мою змею, а потом рванула кнутовище на себя.

— Что ты себе позволяешь? — вопрос появившийся мужчина закончил. Только ответа на него не получил.

Пройдя мимо него широким размашистым шагом, я опустилась около своей змеи. Мне было неважно, сколько правил этикета я только что нарушила. Коралловый ха-аспид, моя Коралл, была сейчас важнее кого бы то ни было! Пробежавшись пальцами по шкуре, ощупывая гематомы, я перевела дыхание. Ничего страшного не случилось.

Сейчас моя змея полежит пару минут, придёт в себя. А завтра я её в лечебной грязи искупаю, и всё будет хорошо.

Так, а вот теперь можно заняться и гостем. Только нужно ли?

Вернув шпагу мужчине, я молча поманила его за собой. Кажется, дед говорил именно об этом человеке. И я прислушаюсь к его мудрым словам — откажусь от того дела, который принёс с собой этот франт. Этот человек мне не просто не нравится — он меня пугает.

Впрочем, ощущение того, что я могу свободно выбрать дальнейший путь — было мнимым. Я ещё не знала о том, что выбора мне не оставили. Мне об этом только предстояло узнать.

Мы зашли одновременно. По традиции, сложившейся у нас с дедом, я отошла в сторону. А деду, как хозяину дома, предстояло разговаривать с прибывшим заказчиком. Только он не сказал ни слова.

Заговорил заказчик. Тихо, но очень чётко он сказал всего одну фразу: «белая голубка просила кланяться».

Я видела деда разным, за прошедшие циклы он был и сердитым, и весёлым, и довольным, и недовольным. Но ещё ни разу не я видела, чтобы его лицо было таким испуганно-серым.

Я не могла его позвать. Я не могла спросить, что случилось, не могла как-то проявить свою встревоженность. Он запретил мне давать даже повод, чтобы кто-то подумал, какие отношения нас с ним связывают.

— Чего ты хочешь? — хрипло спросил дед.

— Я знаю, что когда начинается сезон ураганов, у песчаных муравьёв появляются детёныши. Я хочу одного.

Я ожидала, что дед скажет «нет», что это невозможно, опасно, бессмысленно!

Но дед молчал.

И тогда я поняла, что случится дальше. Он скажет, что согласен. Он скажет и пойдёт туда сам. Мой дед!

В сердце пустыни, откуда никто практически не возвращался.

Надо было быть или очень удачливым человеком, чтобы оттуда вернуться. Или полным дураком, чтобы вообще туда пойти.

Я не была удачливой, я не считала себя дурой. Но я действительно любила деда. И он был единственным, кто у меня был. Больше никого и ничего. Единственный близкий мне человек.

— Оплата тройная, — тяжело сказал Ассан, — караван рабов с вас. И я возьмусь за эту работу.

— Хорошо, вы поведё…

— Я поведу, — опередила я заказчика, глядя на него спокойно.

— Ты? — в голосе гостя зазвучала насмешка. — Ты хоть знаешь о чём речь, юный проводник?

— Зеон лучший, — на словах деда неверия в глазах заказчика только прибавилось, и тогда он добавил, — если вы хотите выжить и вернуться обратно, вам придётся довериться ему. Я слишком стар, вы опоздали со своим сообщением на пару десятков лет. И если туда вас провести я могу, то гарантировать, что вы вернётесь — уже нет.

— Зеон?

— Змеиное дитя, — пояснила я. — Этим именем меня называют чаще.

— То самое змеиное дитя? — вот теперь, пожалуй, в голосе гостя помимо льда появилось что-то сродни интересу.

Я кивнула, опасаясь даже взглянуть в сторону наставника и родича. Я нарушила его просьбу, и теперь меня пугала расплата. И теперь я могла только надеяться на то, что он не перестанет со мной разговаривать, как уже было однажды перед долгой работой. Ещё раз такого я не перенесу.