Пустыня как она есть - [11]
Пустыни самого большого полуострова в мире смотрятся как продолжение африканских пустынь — их разделяет лишь сравнительно узкая полоска Красного моря. Кажется, что какой-то малыш просто провел бороздку на большой куче песка. Аравийский полуостров когда-то действительно составлял одно целое с Африканским континентом. В результате гигантских перемещений суши он отломился и отошел от Африки, в образовавшуюся длинную узкую щель хлынули воды Индийского океана, и щель эта стала Красным морем.
Азия — континент огромный, но почти все его пустыни видны на одном витке космического полета. Они вытянулись как бы единой полосой от Красного, Средиземного и Каспийского морей и почти до самого Тихого океана. Полоса эта, конечно, не ровная. Местами желтые пятна уходят на север, местами на юг, между ними видны горные хребты, районы плодородных полей, озера, огромные массивы лесов. И все же чувствуется, что пустыни Азии, значительная часть которых тоже приподнята над уровнем океана и тоже как бы перемешана с горами, тяготеют к экватору. Будто кто-то, обмакнув гигантскую кисть в желто-бурую краску, небрежно прочертил широкую рваную полосу по всей длине огромного Азиатского континента.
Сам Аравийский полуостров смотрится как одна огромная пустыня. С первого взгляда даже не всегда увидишь, что она разделена на части горными образованиями, отдельные районы полуострова различаются геологическим строением, и эти различия при осмотре с космической высоты проявляются в несколько разном по цвету и по фактуре глиняном, каменистом или песчаном покрытии. Хорошо видны уже знакомые нам сухие древние русла — вади. Здесь они превратились в ущелья глубиной в несколько десятков метров. Все эти «разделительные сооружения» дают основание числить на Аравийском полуострове несколько больших пустынь и довольно много малых: огромная песчаная пустыня Руб-эль-Хали на юге полуострова и большая пустыня Нефуд, добравшаяся почти до самого Мертвого моря; пустынный Синайский полуостров, Сирийская пустыня Эль-Хаса на побережье Персидского залива. Если всмотреться, можно увидеть длинные корабли в портах Аравийского полуострова, Персидском заливе и других прибрежных водах. Корабли имеют самое прямое отношение к желтым пятнам, которые мы внимательно рассматриваем. Это танкеры, они вывозят нефть, в больших количествах добываемую в пустынях Аравии.
Пролетев над Персидским заливом, мы окажемся над пустынями Иранского нагорья на территории Ирана, Афганистана и Пакистана. Они почти со всех сторон окружены горами — с севера горная система Эльбрус (не путайте с вершиной Эльбрус на Главном Кавказском хребте), на северо-востоке — Копетдаг, на востоке Сулеймановы горы, на юге Бахтиарские горы и еще несколько горных систем. В пустынях Иранского нагорья Деште-Кевир, Деште-Лут не видно зеленых пятнышек, не видно оазисов или иных населенных территорий. Это почти необитаемые пустыни.
Подлетая к высочайшим в мире горным массивам Гималаев, мы, как тот сказочный витязь, видим перед собой «три дороги», три больших желтых полотна. Мы летим с запада на восток, и, если «направо пойдешь», то есть посмотришь в южную сторону, увидишь две желто-серые пустыни Тар и Тал в равнинных районах Индии. Если «налево пойдешь», то есть посмотришь в северную сторону, то увидишь Каракумы, Кызылкумы и другие пустыни нашей Средней Азии, на которые мы пока не будем обращать внимания. Почему? Об этом вы узнаете чуть позже, на следующем витке нашей космической кругосветки. Мы выбираем вариант «прямо пойдешь». Промчавшись над Гималаями, которые хотя и самые высокие в мире, с нашей высоты выглядят великолепными резными бугорками, видим перед собой величайшие высокогорные пустыни Центральной Азии.
Сначала в иллюминаторе проплывает крупное пятно пустыни Такла Макан, одной из самых больших на земном шаре. Мы летим над ней очень долго, почти две минуты, — пустыня тянется с запада на восток более тысячи километров. Включив бортовой пескомер — на борту фантастической орбитальной станции есть любая измерительная аппаратура, — мы определяем, что слой песка в этой пустыне имеет толщину около трехсот метров. Зато у следующей пустыни, Бэйшань, мощность песчаного покрова всего 20–30, а кое-где и 10 метров. Взглянув мимоходом на другие крупнейшие пустынные образования, мы наконец подлетаем к высокогорной пустыне Гоби.
Это монгольское слово переводится как «безводное место» и имеет тот же смысл, что и наше — «пустыня». Так что само название «пустыня Гоби» есть нечто вроде выражения «масляное масло». Гоби — целая цепочка пустынь, разместившихся на юге Монгольской Народной республики и на севере Китайской Народной Республики: Гаушаньская Гоби, изрезанная лабиринтами широких лощин и скалистыми гривами, поднимающимися на десятки метров над каменистой равниной; здесь и Джунгарская Гоби, разделенная возвышенностями на три автономные пустыни — Бортень-Гоби, Номин-Гоби и Нарин-Хуху-Гоби. И, наконец, последнее пустынное пятно, Восточная Гоби, к которой, как правило, относят и общее название — пустыня Гоби.
За пустыней Гоби желтых пятен нет. Да и вообще под нами проплывают последние, как кажется, районы суши и впереди открывается гигантский голубой массив. Это Тихий океан. Теперь мы можем отдохнуть. Как и всякий искусственный спутник Земли с так называемой низкой орбитой, то есть совершающий полет на высоте 300–400 километров, наш космический корабль делает полный виток вокруг земного шара примерно за полтора часа. Значит, можно отдыхать примерно час — после этой паузы мы вновь окажемся над пустынями советской Средней Азии, разговор о которых мы отложили именно на этот виток. Дело в том, что путешествие наше пора завершать. Мы осмотрели все континенты, где есть пустыни, — Европу, Америку, Австралию, Африку, Азию. И поэтому на последнем витке, бросив взгляд на свои собственные пустыни, мы в одной из них совершим посадку и вернемся домой.
