Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5 - [8]

– Т-точно!

– Мы просто чересчур увлеклись!

Так они хором заизвинялись. Улыбка Коконе оставалась неизменной.

– Но знаете, поскольку я ведь все равно это слышала, осадочек-то остается… вы же понимаете, да?

– А-ага.

– Но я знаю выход: почему бы мне тоже не сказать вам пару слов? Тогда мы будем квиты и сможем остаться подругами!

– Д-да, ты права. Можешь говорить что угодно.

После того как «подруги» Коконе согласились на ее предложение, Коконе раскрыла рот и заговорила.

Глядя им прямо в глаза, она произнесла громко и отчетливо:

– Чтоб вы сдохли, гнусные твари.

Они вылупили глаза, явно не в силах осознать услышанное.

– Вы как пара сук во время течки. Ваши рожи такие уродливые, что в целом мире нет такого человека, чтобы рядом с ним вы казались красивее. Говорите, что от меня одна польза – парней притягивать? Повторите это еще раз, когда ваши мерзкие рыла станут чуть менее отвратными! Даже если вы хотите пользоваться мной как магнитом для парней, это бессмысленно – даже слепой не захочет стоять рядом с такой кучкой страшилищ, как вы!

Постепенно слова Коконе начали проникать в сознание одноклассниц; одна из них побагровела от ярости, вторая побледнела от страха.

– Ха-ха-ха, я с вас просто ржу! В смысле, вы ведь сами понимаете, что своей идиотской завистью сами же и признаете мое превосходство, верно? Что, быть вторым сортом так больно? Не переигрывайте только, ладно? В конце концов, я не так уж совершенна. Короче, позвольте сказать вам вот что: вы никчемные шлюхи, ваше единственное предназначение в жизни – чтобы я рядом с вами выглядела еще лучше.

Гневное пламя в ее глазах, сверливших ту парочку, резко исчезло, и на лицо вновь вернулась жизнерадостная улыбка.

– Отлично, а теперь давайте все забудем и снова станем подругами!

С тех самых пор эти две девушки не обменялись с Коконе ни единым словом.

Я прокручиваю в голове тот случай и одновременно, позаимствовав ноут у моей сестры Рю-тян, смотрю ютубовское видео о группе психов в Синдзюку.

Теперь я уже знаю.

Как Коконе могла говорить такие злые вещи тем двум девушкам и при этом страдать из-за Моги-сан.

Раньше я считал, что цель Коконе – вжиться в неестественный веселый образ, который она изо всех сил на себя надевала. Но это не так. Теперь я уверен: Коконе вынуждена была вести себя так. По какой-то причине у нее не было иного выхода, даже если ей приходилось наступать на горло собственной песне.

Если бы Коконе не издевалась так над собой, она не сохранила бы свое «я».

Подозреваю, что те две девушки случайно вторглись в запретную область личности Коконе.

И она сломалась.

До сих пор я так и не выяснил, что же послужило причиной ее внутреннего конфликта.

Но, готов спорить, Дайя знает правду.

– Аа, я это тоже видела! Классный парнишка, правда? Такой маленький, а уже с такой харизмой, – заглянув мне через плечо, абсолютно не в кассу произнесла моя «соседка по комнате». Я обернулся.

– …Эй, это мое умайбо!

Рю-тян как ни в чем не бывало открывает пачку умайбо со вкусом соуса тонкацу[2].

– Но ты же пользуешься моим ноутом?

– Пользуюсь. Но это не имеет отношения к делу.

Сестрица с явной неохотой достает кошелек и сует мне в руку десятииеновую монетку.

…Я не это имел в виду… ну да ладно.

Жуя умайбо, она безразличным тоном произносит:

– Интересно, мир меняют вот такие, как он?

Я снова поворачиваюсь к экрану ноутбука.

Да… возможно.

Возможно, Дайя пытается разрушить мир с помощью своей «шкатулки».

А если он пользуется «шкатулкой», то наверняка он втянет в это дело и Марию.

Как только это произойдет, повседневная жизнь Марии рухнет, и она вновь окажется во власти «Аи Отонаси».

– …Я…

…Не допущу этого. Любой ценой.

Во время «Игры бездельников» я понял, что мой враг – «Ая Отонаси», которая захватила «Марию Отонаси» и ведет ее к гибели. Ради Марии я должен освободить мир от «О» и «шкатулок».

Я должен остановить Дайю.

Но как?

Я ведь не «владелец». Мало ли на что способна «шкатулка» Дайи; я, возможно, просто ничего не смогу ему противопоставить.

Так как же мне защитить Марию?

– …

Есть одно чрезвычайно простое решение.

Есть способ, к которому я всем сердцем не желал прибегать, способ, который заставит меня предать прежнего себя. А, но почему это меня до сих пор волнует? Я уже морально готов запачкать руки. По правде сказать, я уже замарал их, бросив Кодая Камиути.

Так что –

Д а ж е   е с л и   м н е   п р и д е т с я   в о с п о л ь з о в а т ь с я   «ш к а т у л к о й»,   м е н я   э т о   б о л ь ш е   н е   н а п р я г а е т.

Да начнется битва «шкатулки» против «шкатулки».

Битва моего «желания» сокрушать «шкатулки» против «желания» Дайи.

Я не знаю, какое оно, «желание» Дайи. Но точно знаю, что за это «желание» он будет драться в полную силу.

Каково бы оно ни было –

– Я его не потерплю.

Любое «желание», для осуществления которого надо полагаться на «шкатулку», – полнейшее дерьмо. Каким бы важным оно ни было для Дайи, – все равно дерьмо. Я сотру его в порошок и вымету прочь, ни пятнышка не оставлю.

Даже если мне придется убить Дайю.

– …Кадзу-тян, ты в последнее время страшненький какой-то. Сейчас у тебя был почти что взгляд убийцы, ты в курсе?

Пропустив мимо ушей треп Рю-тян, я выключаю ноут.