Пустая - [15]

Ее хриплый, скрипучий голос: «Слепышка! Слепышка, демонова отрыжка, где ты?» Ее корявые, в пятнах и буграх вздувшихся вен руки, ее лицо — точнее, рожу — иначе не назвать, обрамленную седыми редкими космами. Представила во всех мельчайших подробностях. До дрожи отвращения. Кивнула. Оливер что-то пропел низким гортанным голосом. В кругу появилась старуха. Некромант продолжил пение, в глазах появившейся стало показываться осмысленное выражение.

— Ай, Слепышка… Выросла, дивнючкой — тихое хихиканье. Оливер продолжал пение.

— Эмма… помнишь, как ты меня нашла? — заплетающимся языком пробормотала демонесса.

— Отчего же не помню, Слепышка… Я мертвая, но не тупая, малахольная.

— Расскажи мне! — гнев наполнил всю сущность девушки.

— Родилась ты только что… Страшненькая была, что твоя крыса. Демоново отродье.

— Кто моя мать, Эмма? — продолжала допрос уже не вампирша.

Старуха задумалась. Покачала головой:

— Невольница она была, у мага жила, у Самахада-Кровавого. Умерла родами. Не знаю я ее имени.

Никамида выдохнул:

— Все, Оливер, убери ее, не могу больше на эту морду пялиться…

Некромант умолк. И старуха исчезла. Нелюдь стряхнула с себя морок. Ощущение, долго преследовавшее ее после того, как он сбежала, убив старуху — костлявые пальцы в старческих бородавках лезут ей под одежду, хватая за все, что попадается на пути…

— Она сказала — Самахад-Кровавый. Имя моей матери она не знала.

Оливер снова тихонько запел-замурлыкал. Никамида смотрела. Мага он в глаза не видел, только слышал имя краем уха — очень давно. Пожалуй, Самахад-Кровавый, некроманта напоминал куда больше, чем Оливер. Классического такого, причем. Тощий, бледный, злобный. Вот кто точно нелюдь из нелюдей.

— Чего надо? — буркнул неприветливо, вперив маленькие зенки в мага.

— Мне надо! — Никамида обратила на себя внимание старика. Но больше и слова не успел сказать. Маг заверещал, потрясая кулачками:

— А-а-а-а, мой эксперимент! Мой лучший опыт! Все пропало из-за девки — идиотки!

Оливер пел, хихикая. Никамида нахмурился:

— Какой опыт? Что пропало? — в ее голосе стояла растерянность.

— Мой опыт по выведению новой расы! — на миг, словно успокоившись, маг принялся перечислять, загибая узловатые пальцы: — Вампир был? Был! Золотом пришлось платить! Дракон был — три артефакта, собака, стребовал, еще и плевался! Демона сам вызвал, не абы кого, воина второго круга! Змей-наг был, ну он мне должок отдал… Инкуба приманил, платить не пришлось, хе-хе… Кто ж еще был-то? А кто-то был… А все пропало — девка-то, как понесла, от моей микстурки-то, совсем ума лишилась, сбежала перед самой кульминацией! А я бы из ребеночка такого слугу воспитал! И сила, и ум, и мощь! И поко-о-о-орный, сладенький…

Некромант не умолк, а зычно взвыл на такой высокой ноте, что подвал завибрировал. Никамида попятилась, наткнулась на стену и без сил сползла по ней. Она поняла. Белые губы едва шевельнулись:

— Всего лишь эксперимент… — в шоке прошептала девушка.

Пение Оливера умолкло. Он шагнул к Никамиде. Нелюдь — Никамида! Хмыкнул та про себя, это название ей подходило как нельзя лучше — отгородилась от мага опущенными ресницами, бесстрастно промолвила:

— Нет больше таких, как я. А я надеялась… — смех наполнял ее грудь.

— Ну, хочешь, я создам тебе пару? Я не Самахад, но умею…

— И убьешь еще одну невинную женщину? Я убила собственную мать. Не надо. Лучше бы ты и меня убил.

— Я умею делать созданий… Которых не нужно рожать. Это называется «незакрепленный генетический эксперимент».

— Оливер, не надо — Никамида поднялась, не встречаясь с магом взглядом, нашла дверь и направилась к ней. Некромант медленно двинулся следом.

Никамида отыскала, наконе-то, свой старый нож — под креслом в гостиной. Нацепила ножны на левую руку, повела плечом, проверяя, как выскальзывает в руку оружие. Повернулась к магу, по прежнему не глядя в глаза, пробормотал:

— Спасибо, Оливер. Пойду я. Если понадоблюсь — я говорила уже — скажи в тень, я услышу.

— Останься. — с надломленной ноткой пробормотал некромант.

— Зачем? — нелюдь медлила на границе тени.

— Потому что с тобой мне лучше, чем без тебя. — слишком туманно звучал ответ.

Никамида молчала. Не двигаясь с места. Не шевелясь. Только мелко-мелко подрагивали ее плечи. Оливер протянул руку. Привлекая ее к себе.

— Оливер… Оливер… — тихо-тихо, на грани слуха. — Не отпускай меня.

— Не дождешься. — усмехнулся огромный кот.

— Кто я, Оливер? — едва ли не плача простонала наемница.

— Никамида. — приподняв, белое лицо, проговорил мужчина.

— Это лишь прозвище. Из другого мира. Скользящая во тьму — вот что оно значит. Кто я? Дай мне имя..

Оливер задумался. Затем кивнул:

— Ловарисоль. — медленно пробормотал маг.

Нелюдь повторила, медленно, как глоток вина, смакуя имя на языке:

— Ловарисоль… — поднял, наконец, глаза, встречая взгляд некромага, — белые радужки мягко светились, — Что оно значит?

— Ловарисоль, — повторил Оливер, мечтательно усмехнувшись, — хорошее имя.

— Оливер, что оно значит? — В глазах была не просто жажда, в них отражалась магия, связывавшая мага и нелюдь, магия данного имени.

— Я люблю тебя, Никамида. — слишком нелогичным был этот ответ.