Пусть ярость благородная - [62]

Мичман рассказывал и господа офицеры будто собственными глазами видели как летели по вспененному морю на скорости в двадцать пять узлов невиданные «пятнистые» крейсера под Андреевским флагом, как горели, взрывались и тонули, перевернувшись через борт, японские «собачки», броненосные крейсера и сами броненосцы, до которых дотянулись широкие пенные следы невиданно смертоносных самодвижущихся мин.

— Вот так оно и было, господа, — подвел итог контр-адмирал Иессен, когда мичман Константинов закончил свой рассказ, — а о том, что писали в газетах — забудьте. Победили макак не мы, победили потомки, которые великодушно подарили нам эту победу. Стыдно должно быть, господа, стыдно, будто мы какие-то косорукие неумельцы, которые не смогли справиться с какими-то азиатами.

— Да, дела-а-а, — протянул командир крейсера «Рюрик», каперанг Трусов, — действительно стыдно. Но что же мы в таком случае, господа, можем сделать, для того чтобы поправить это положение?

Адмирал Иессен кивнул.

— Господа, — с серьезным видом сказал он, — выиграно только одно сражение, а отнюдь не вся война. Нам еще предстоит показать всем и в том числе японцам, что любая страна напавшая на Россию будет разгромлена вдребезги, и ее капитуляцию мы будем принимать только на обгорелых руинах ее столицы. А теперь слушайте совместный приказ Наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева и командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала Макарова.

Командующий Владивостокским отрядом крейсеров вытащил из-за отворота мундира сложенную вчетверо бумагу, развернул ее и, прокашлявшись, с торжественным видом принялся читать:

«Владивостокскому отряду крейсеров в самые кратчайшие сроки следует в полном составе выйти из базы и следовать в Корейский пролив для оказания помощи подводному крейсеру «Кузбасс» в полном блокировании оного. При этом вспомогательному крейсеру «Лена» иметь на борту добровольцев из числа моряков Доброфлота для формирования призовых команд.»

— Кроме всего прочего, господа, — добавил контр-адмирал Иессен, убрав приказ обратно во внутренний карман мундира, — Евгением Ивановичем и Степаном Осиповичем мне рекомендовано списать нынешнего командира «Лены» кавторанга Павла Карловича Тундермана на берег, на любую должность не связанную с ведением боевых действий, назначив вместо него лейтенанта с «России» Николая Готлибовича Рейна. Заметьте, рекомендовано, а не приказано. Очевидно, что это какие-то веяния, так сказать, «оттуда», из будущего. Бог с ним, с капитаном второго ранга Тундерманом, мне кажется, что он и так ни рыба, ни мясо, но интересно, что Андрей Парфенович может сказать о лейтенанте Рейне?

— Лейтенант Рейн, — ответил каперанг Андреев, — с одной стороны безудержный хулиган, а с другой стороны, человек острого ума, твердого характера и весьма здравомыслящий в критических ситуациях.

— Ну вот и замечательно, — подвел итог этому разговору командующий Владивостокским отрядом, — даже вспомогательный крейсер в военное время, это не институт благородных девиц и хулиганство входит в прямые обязанности его командира. Тем более, что насколько я понимаю, «Лену» по нашему прибытию в Корейский пролив от отряда отделят и дадут ей самостоятельное задание. Быть может, это случится не сразу, но все таки случится. Есть у меня такое предчувствие, потому что иначе, зачем заботиться о замене командира, ибо с перевозкой к месту охоты за транспортами призовых команд справился бы не только капитан второго ранга Тундерман, но и вообще кто угодно лишь бы он не был в нашем морском деле полным неумехой.

— Карл Петрович, — спросил командир «Громобоя» каперанг Дабич, — а как же мы будем блокировать Корейский пролив, если там совсем рядом на Сасебо базируется эскадра адмирала Камимуры, в составе которой четверо асамоподобных крейсеров. Шесть наших восьмидюймовок в бортовом залпе против шестнадцати японских, это не то соотношение сил, которое можно назвать приятным. Нет, приказ мы выполним, как и подобает офицерам русского императорского флота, но все же хотелось бы знать, не на безнадежное ли предприятие посылают нас Наместник вкупе с адмиралом Макаровым.

— Нет, Николай Дмитриевич, вовсе не на безнадежное, — ответил контр-адмирал Иессен, — О Камимуре вы можете и вовсе не беспокоиться, потому что когда рядом ходит зверь тигра, собаки сидят в своих будках и даже не гавкают. А тигра в данном случае это как раз тот самый подводный крейсер «Кузбасс» и любой вражеский корабль, который попробует подойти к нему на расстояние в пятьдесят кабельтовых будет немедленно и гарантированно потоплен. Так что, если завидев нас, Камимура вылезет из своей перекрыто противоминными сетями щели, то там же его и похоронят вместе со всей его эскадрой, так сказать, чтобы другим было неповадно. А сейчас, господа, разъезжаемся по своим кораблям и начинаем готовиться к походу, время, сами понимаете, не ждет. Уже завтра рано утром наш отряд должен быть в море и на максимально возможной скорости двигаться на юг. Подводный крейсер потомков штука конечно, невероятно могущественная, но в силу особенностей своей конструкции останавливать и досматривать вражеские суда не может только топить, поэтому рядом с ним будем незаменимы уже мы. Единственно, кого я ненадолго попрошу задержаться для отдельного разговора, это будет Андрей Парфенович. Есть у меня для него несколько приватных слов и одно специальное поручение.