Пусть ярость благородная - [53]

— Хорошо! — Алексеев кивнул Эбергарду и тот записал что-то в свой блокнот. — Кроме того, я жду от вас списки особо отличившихся офицеров и, как там у вас говорят, «бойцов». По такому поводу, как сегодня, орденов жалеть не стоит. Господин Карпенко, вас это тоже касается — все, кто принимал участие в уничтожении эскадры Того, обеспечивал переход из центра Тихого океана к Порт-Артуру, захватывал призы и вступал в бой, должны быть представлены к наградам, никто не должен быть забыт. Все звания всех офицеров вашего корабля приводятся к соответствующим званиям в Российском императорском флоте. Капитаны третьего ранга и капитан-лейтенанты станут капитанами второго ранга. Старшие лейтенанты и лейтенанты останутся в лейтенантских званиях. Мичманы останутся мичманами, но у нас это офицерский чин. Также считаю необходимым в связи с ценность и уникальностью вашего корабля всем кондукторам и матросам присвоить звания подпоручиков и прапорщиков по адмиралтейству. Всем офицерам и прапорщикам с сего дня будет начисляться соответствующее их званию жалование. Господа, с моей стороны это аванс; надеюсь, вы не подведете ни меня, ни Государя.

* * *

15 марта 1904 года 20:55 по местному времени. острова Элиот,

Писатель и журналист, Джон Гриффит Чейни, он же Джек Лондон

Отправляясь в эту командировку, я был готов пойти на любой риск, чтобы иметь возможность непосредственно окунуться в события, которые взбудоражили весь мир. Я просто не мог остаться в стороне. Я хотел слышать свист пуль, видеть лица солдат, наблюдать бои. Что ж — все это теперь имеется у меня в избытке. И остается лишь радоваться и изумляться, что мне выпал редкий шанс стать участником невероятных событий, попав в самую их гущу.

Война! Вот она — перед моими глазами. Я жадно наблюдаю, как русские бьют японцев, я с предельным вниманием слушаю все то, о чем они мне рассказывают, эти пришельцы из будущего. И чем больше я общаюсь с ними, тем лучше понимаю истинное положение вещей и логику событий, касающихся этого противостояния в частности и мировой истории вообще. Когда-нибудь, когда у меня будет свободное время, а все впечатления стройно улягутся в голове, я еще осмыслю все то, что узнал в течение этих дней. Я напишу массу статей и очерков о том, что происходило со мной, я опишу тех людей, с которыми довелось столкнуться, я поделюсь с американскими читателями своими чувствами и мыслями… Но сейчас мое дело — наблюдать, смотреть широко раскрытыми глазами, вникать в происходящее так глубоко, насколько это возможно. Я практически постоянно веду записи в своем блокноте — и в нем едва хватает места! Но насчет бумаги я не переживаю с тех пор, как одна из русских женщин была настолько добра, что подарила мне толстую тетрадь с тонкими листами прекрасного качества; на обложке были изображены яркие тропические рыбки, которых я с удовольствием разглядывал в свободные минуты, дивясь технологиям будущего в отношении печати и полиграфии.

Вообще мне хотелось узнать о будущем побольше. К сожалению, и Одинцову, и Гуленко было не до того, чтобы устраивать для меня экскурсы в двадцать первый век. Но я надеялся, что однажды пришельцы все-таки поделятся со мной «сокровенными знаниями», и терпеливо ждал этого момента. Но скучать мне, собственно, не приходилось.

Да, я оказался любимцем Фортуны и действительно очутился на русско-японской войне — можно сказать, в самом ее жерле. Но война эта — совсем не такая, какую я предполагал увидеть. Пришельцы из будущего решительно вступились за своих предков и теперь наносят вражескому флоту потерю за потерей. Да, у них есть такая возможность — оружие будущего обладает точностью и мощью — можно представить, как происходят войны ТАМ, в их времени… Наверняка людей можно уничтожать тысячами и десятками тысяч. Наблюдая за тем, как русские разделываются с японцами, я преисполняюсь неким трепетом. Я понимаю, что в нашем мире больше нет подобной силы…

Но иногда непроизвольно закрадывается в мой разум мысль — а правильно ли это? Ведь для них, людей из двадцать первого века, история уже написана. Они ничего не изменят в своем мире… Справедливо ли это, что русские побеждают японцев с заведомым преимуществом? Честная ли это война? Впрочем, я приблизительно знаю, что бы мне ответили сами пришельцы — «Честно — защищать свое отечество любыми способами. Честно — уничтожать агрессора. Честно — выполнять свой долг в соответствии с воинской присягой. Война же вообще не подпадает под такие категории, как «честно» или «нечестно»».

И все же, когда я наблюдаю, как дерутся русские за свое отечество — не мучаясь сомнениями, с твердой верой в правильность своих действий, в святой уверенности, что они несут благо не только своему народу, но и миру — у меня захватывает дух… Тогда я чувствую неуемное кипение вечно изменчивой жизни, слышу поступь Истории и неразборчивый шепот Мироздания, готового поделиться своими тайнами…

Я наблюдаю не только за событиями, но и за людьми. Человек! Что может быть интересней? Сколько в нем всего — эмоций, чувств, идей, планов, надежд… А если этот человек еще и из будущего? Честно говоря, я никогда глубоко не задумывался над идеей проникновения из одного времени в другое. Я, бывало, даже посмеивался над теми, кто на полном серьезе обсуждал возможность создания машины времени. Но вот теперь убедился, как глубоко заблуждался… Но признал я это заблуждение с радостью.