Пусть люди вымрут! - [7]

«Секретные механизмы», − понял Флавий.

Мика остановил экипаж, дернул за какой-то рычаг и мотор, пару раз чихнув, замолчал. Наступившая тишина показалась осязаемой. К коляске с трех сторон подошли молчаливые люди в серой цивильной униформе. Все предусмотрительно зажали носы — никто не собирался дышать вонючими клубами дыма.

− Приехали, − обрадовал возница, забрасывая стеклянное забрало на лоб.

У Флавия обмундирования возницы не было, глаза слезились и от напора ветра с мелким песком, и от чадящего выхлопа машины. Но он успел заметить, что местная охрана (ну а кто же это еще?) выстроилась от коляски двумя рядами. Живой коридор заканчивался аркой в стене, внутри виднелась лестница то ли в подвал, то ли на цокольный этаж.

Проморгавшись и утерев слезы, младший трибун спешился с коляски и на изрядно негнущихся ногах последовал сквозь строй охраны — согласно немому, но недвусмысленному указанию.

− Не забудь умыться! − прокричал вдогонку Мико. Нижняя половина лица возницы, где ее не закрывало стеклянное забрало, была темна от грязи, и по цвету подходила мавру. Надо думать, что у Флавия физиономия была такой вообще вся.

Один из самых могущественных людей при Святом престоле внешне был человечишком, невзрачность которого настолько диссонировала с магистерской цепью на шее, что Флавий с трудом заставил себя поверить: это и есть глаза и уши Святого христианского Рима в известной части обитаемого мира! Человечишко восседал на арабской подушке перед столиком с разнообразными яствами.

Среди всех орденов и магистратов «гражданскими», то есть не входящими в Святой Совет, были всего несколько, и один из них — Магистрат обозрения дальних земель. Хоть он и не имел официального церкового статуса, в реальности его именовали оком Господа и ухом Церкви. Но куда чаще называли учреждение проще и прозаичнее — Мировой Обсерваторией. Ее служители собирали информацию с дальних рубежей Рима, занимались ее анализом и доведением до церковных властей. То, что церковь считала нужным, доводилось и до сведения светской власти, которая тоже имела определенные рычаги влияния на магистрат. В любом случае, вне зависимости от подчинения, возможности и полномочия у Обсерватории весьма широки.

Перед Флавием сидел глава магистрата, а стало быть — очень влиятельный в определенных кругах человек. Что понадобилось этому человеку от рядового выпускника школы, да еще только что завалившему экзамен — непонятно.

− Меня зовут магистр Лаций, я… впрочем, ты обо мне знаешь.

Магистр кивнул в сторону десертного столика и предложил присоединиться к трапезе. Флавий послушно занял место напротив священника.

− Чем обязан, господин магистр?

− Я наслышан, ты недавно получил должность младшего трибуна в двенадцатом легионе. Прежде чем ты начнешь верноподданические речи, прославляющие именно двенадцатый легион, я сразу скажу тебе вот что. Знаю, это назначение для тебя полнейшее поражение в правах. А у меня есть предложение, которое изменит твою карьеру сразу, не дожидаясь выслуги лет и перевода в старшие трибуны в отдаленном будущем. Тебе интересно?

«Тук-тук! Кто там? Это я, шанс! Не ври, шанс дважды не стучит!»

Хохму про ростовщика-араба Флавий знал хорошо, а в виду сложных отношений с Фортуной — даже слишком хорошо. Поэтому молча кивнул и деликатности ради взял со стола виноградину.

− Не буду томить речами. Я знаком с твоим формуляром и уверен, непопадание в старшие трибуны — просто каверза фортуны.

Флавий вздрогнул.

− Но и не скажу, что твой соперник хуже тебя. Оба вы молодцы и достойны награды… Но ты, Флавий, слишком тонок для работы, которая предстоит Гаю Августу. Ему же лет десять теперь либо без толку мотаться по империи…, - Флавий вздрогнул еще раз. От магистра Святого престола странно слышать еретические слова: Фортуна, Империя, − либо умереть за честь и достоинство Святого христианского Рима в какой-нибудь заварушке с дикарскими племенами. Для тебя это скучновато и пресновато. Все равно что дробить камни рукояткой гладия.

− А что для меня в самый раз? — довольно нагло встрял Флавий и тут же спохватился. − Как вы полагаете, господин магистр?

− Во-первых, лояльность. Впрочем, здесь ты просто ангелочек, все мастера Школы рассыпаются в похвалах на твой счет. Во-вторых, тебе лучше работать не мечом, а головой. На экзамене ты показал, что она у тебя на месте. И в-третьих, я требую от тебя жизни ради идеалов церкви нашей, Святой христианской…

− Я готов умереть за славу Святого христианского Рима, вашего магистерства, его Святей….

Магистр хрипло захохотал, похлопывая себя по тощим ляжкам. Отсмеявшись, Лаций Публий Анцион снова посерьезенел.

− Это была шутка, воин. Твоя кровь нужна только тебе, но! − магистр значительно поднял указательный палец, − только во славу государство нашего и лично Его Святейшества. В общем, я вижу, ты готов на что угодно, лишь бы выбраться из младших трибунов. Не буду мешать и даже поспособствую — в Рим можешь не мотаться, там делать решительно нечего. С завтрашнего дня ты — офицер Мировой обсерватории. Все нужные бумаги уже подготовлены и высланы куда надо. До конца следующей недели свободен. Гуляй, заслужил. Но в Рим — ни ногой. В четвертый день переберешься на проживание в Обсерваторию. Здесь, поверь, тебе будет удобнее.