Пушкинский вальс - [7]

     - Кралю свою потерял, - поделилась догадкой третья. – Сам-то седой уж весь, а все туда же – молодых им подавай! Небось, вертихвостка какая-нибудь, обобрала приезжего и  поминай как звали!Вот ищи теперь ветра в поле!..Будет голубчик знать, как за молодыми бабами-то ухлестывать!

     …Ливень начался, когда Владислав Георгиевич ужу ехал в автобусе, направляясь в город. Народу в салон набилось – просто ужас! Ехали, словно сельди в бочке. Владиславу Георгиевичу оттоптали все ноги, однако он почти ничего не замечал, угрюмо уставившись в окно. На улице бушевала гроза, по оконному стеклу струилась вода, а он отрешенно наблюдал, как за окном бесновалась стихия, как неуклюже прыгали прохожие через мгновенно образовавшиеся лужи. А когда автобус доехал до кинотеатра, вся толпа пассажиров изумленно охнула, выведя тем самым его из состояния ступора: по окнам автобуса звонко забарабанил град.

   Тут Владислав Георгиевич вспомнил, что после кладбища собирался заехать в храм, чтобы поставить родным свечку за упокой. Он хорошо помнил, что храм находился по той же Советской улице и надо было проехать после гостиницы еще две-три остановки. Точно он не помнил, да это было и неважно: ну, пройдется пешком…Вот только – как быть с дождем? Или выйти возле гостиницы, да зонтик взять?..

   Но этот вопрос решился сам собой – когда автобус добрался до гостиницы, гроза резко прекратилась, и выглянуло весеннее солнце. Майские дожди долго не длятся. Поэтому Владислав Георгиевич выходить не стал, а смело проследовал дальше, оставив гостиницу по боку. Вскоре он доехал до небольшого зеленого бульвара, пересекавшего Советскую улицу, и сошел на остановке. Здесь неподалеку бульвар заканчивался, и как раз там находился храм. Владислав Георгиевич свернул за угол и сразу же увидел его. За долгие годы он ничуть не изменился – только выглядеть стал поновее: видимо, не слишком давно его покрасили, ибо стены и колокольня сверкали белоснежной белизной. Владислав Георгиевич невольно замедлил шаг: перед ним величественно возвышался главный храм города и района – церковь святого благоверного князя Александра Невского.

    « Здравствуй, Невский! – мысленно приветствовал Владислав Георгиевич старинный храм, как приветствуют старого доброго друга. – Как же давно мы не виделись с тобой…»

    К Александру Невскому у него было отношение особое с детства. Первое знакомство мальчишки с русским национальным героем состоялось через фильм Эйзенштейна. Вместе с друзьями Владик бегал в кино много раз, чтобы вновь и вновь пережить этот волнующий всенародный порыв, эту волну массового патриотизма, столь мастерски отраженную в фильме – стареньком, черно-белом, но поистине гениальном! Конечно, тогда пацанов занимала в основном «махаловка». После кино они брали в руки деревянные мечи, на головы напяливали конические шлемы и какие-то подобия перевернутых ведер, и разыгрывали Ледовое побоище.И хоть потом были шишки, синяки, ссадины -  мальчишки чувствовали себя счастливыми, испытывая причастность к героизму предков! С годами Владик стал замечать в любимом фильме и другие ценности… «Враг наступает, князь! Изборск пал, Псков взяли! на Новгород немец движется!» - говорит Гаврила Олексич. « Али перетрусил Господин Великий Новгород?» - насмешливо отзывается Невский. «Сирот пожалей…Стань за обиды новгородские, Ярославич!» « За обиды Русской земли стану!..» И Владик понимал, что сироты и земля Русская куда важнее всех княжеских обид! А кузнец, перед решающим сражением раздающий все свое достояние, -  лишь бы на пользу, лишь бы добыть победу! « Берите! Берите все! Мечи…Кольчуги…шлемы! Кинжалы…Топоры…Все отдаю!..» Он и вправду роздал все, а про себя забыл. « Не враг дал – сам ковал! Коротка кольчужка-то…» Эту сцену Владик не мог смотреть без слез – ведь погиб кузнец потом, ибо подвела кольчужка…Книг тогда было мало, Интернет еще не создали, и кино было едва ли не главным источником информации. Потому и представлял Владик князя Александра таким, каким он представал с экрана. А когда дедушка впервые привел его к этому храму и сказал, что это храм Александра Невского, мальчишка

 был донельзя удивлен! Попы-то в фильме все были плохие! А сам  Невский за весь фильм, даже когда колокола благовестили – ни разу и не перекрестился! И тогда дедушка объяснил внуку, что это был всего лишь фильм, а жизнь сильно отличается от любого фильма. Дед знал, что говорил, ибо прошел войну…и Владик верил ему безоговорочно. Дедушка был неверующим и в церковь не ходил. Для него Невский был не святым князем, а князем-воителем, спасителем зели Русской. И он объяснил Владику, что Ледовое побоище в фильме имеет мало общего с настоящим Ледовым побоищем! Цепь обозов для сдерживания удара немецкой конницы – да это же смех! А мужик в тулупе с топором, да с лихим кличем: « А ну, мужики! Вдарим по немцу!» Ага, конечно! Щщас… И Буслай с оглоблей…Тоже выдумки! Владику так стало обидно! « И все это неправда? – спросил он сквозь слезы.- да?» Дед испугался, поняв, что увлекся. Расстроил любимого внучка! « Ну не все, конечно! Рыцарское наступление клином – правда! И построение закованных в броню немецких латников «черепахой» - тоже правда! Главная неправда в том, что не было там мужиков с дубьем, как в кино – ну не было! Будь там такие «вояки» - немцы порубали бы их в капусту! Сражение выиграли боевые дружинники, обученные и оснащенные не хуже рыцарей-тевтонов! Такова правда жизни, внучек…Война – тяжкое ремесло, и ему надо упорно учиться. Неумех война не терпит…»