Пушкинский вальс - [50]

   Лена отскочила от стойки и, вытянув руку, состроила из трех пальцев кукиш, едва не уткнув его в нос госпоже Гончаровой. На лице ее играла торжествующая улыбка – ей удалось-таки вывести ненавистную библиотечную даму из состояния олимпийского спокойствия. Покрутив кукишем перед лицом Лилии Николаевны, Лена вызывающе крикнула:

   - Тебе не в библиотеке работать надо, а в психушке сидеть! Тебе все равно люди-то ни к чему, одни только книжки нужны! На людей тебе плевать…вроде как приложение к твоим книгам! Придурочная сука… Сволочь недотраханная, ты небось и спишь со своими книжками? Промеж ног книжку себе  засовываешь вместо…

 - Ленка! – испуганно закричала Тоня. – Ты совсем рехнулась?! Замолчи, дура!..

   Лилия Николаевна, страшно побледнев, отшатнулась, как будто от удара. Бедная Ксюша, сейчас и впрямь чем-то похожая на маленькую серую мышку, испуганно жалась к ближайшему книжному стеллажу и с ужасом взирала на свою начальницу – всегда такую сильную, крупную, подтянутую, а теперь вмиг будто постаревшую лет на десять, и готовую вот-вот опрокинуться в обморок.

   - Идем, ненормальная! – Тоня схватила Лену за руку, и, прижимая к своему боку взятые в пользование учебники, попыталась утащить разбушевавшуюся подругу. – Простите нас, Бога ради…

   - Не смей извиняться, Тонька! – яростно заорала Лена. – Не смей, или я вообще тебя уважать перестану… Извиняться перед этой книжной крысой – ты очумела, что ль?...Я сказала: Олега я ей никогда не прощу! Она над ним издевалась, б…дь, а теперь я над ней издеваться буду! Поняла, тварь перезревшая?..- Лена вновь обратилась к Гончаровой, которая выглядела совершенно сломленной. – Вот буду ходить сюда и тебя чморить при всех – когда мне захочется, ясно тебе?..Короче, ясно. И ничего ты мне не сделаешь…Я тебе не Олежка, об меня ты когти свои страшные враз обломаешь! Ты у меня всякий раз станешь дрожать от ужаса, как только я буду входить в эту дверь! Вот так-то, старая ведьма! Я сделаю твою жизнь таким адом, о каком ты даже в самых страшных своих книжках  и не читывала, поняла? Вот так у нас с тобой отныне будет…

    Теперь уже и Тоня, которая раньше быстро приводила Лену в чувство, ничего не могла поделать.

 Потеряв контроль над ситуацией, она только растерянно хлопала глазами. А разошедшаяся девица чувствовала себя «на коне» - разогнала всех, и начни она сейчас, например, бить оконные стекла, никто не смог бы ей помешать – ярость захватила ее целиком, сделала по сути невменяемой… И все же она быстро сообразила, как сделать еще больнее своей ненавистной противнице, которую она считала уже окончательно побежденной. Воспользовавшись всеобщим шоком, в который она ввергла присутствующих, Лена бросилась к стойке, схватила со стола первую попавшуюся книгу и, раскрыв ее наугад, схватилась за страницы, захватив их столько, сколько уместилось в руке, и вырвала их одним махом, вырвала напрочь – что называется, с мясом. Потом бросила книгу на пол и принялась неистово топтать ее ногами, обутыми в туфли на высоких каблуках.Каблуки рвали и кромсали уцелевшие еще страницы, пронзали их насквозь, раздирая вдоль и поперек, и клочья бумаги разлетались по полу во все стороны…Разорвав книжку буквально надвое, Лена ударом ноги зашвырнула ее под стойку, где растерзанное издание намертво застряло между лицевой стенкой и полом…

     Еще раз окинув онемевшую от ужаса Лилию Николаевну победно-торжествующим взглядом, Лена направилась к двери, рывком распахнула ее и, задержавшись на пороге, с нарочитой вежливостью произнесла:

     - До свиданья…

 И вышла, оглушительно хлопнув дверью. За ней тихо, будто стараясь остаться незаметной, выскользнула и Тоня. Наступила жуткая, замогильная тишина.

    Лилия Николаевна качнулась и, шатаясь, приблизилась к столу, где не села – упала на стул, угрожающе затрещавший под внезапно обрушившейся на него тяжестью. Ксюша опрометью бросилась к ней:

   - Лилечка Николавна! Вам плохо? Может, врача…

   - Нет-нет… Ксюшенька, не беспокойся… Не надо врача!

   - Но ведь во Дворце есть медпункт! хотите, я провожу вас? Вам же нехорошо!

   - Да уж, бывало и лучше, - слабо улыбнулась старший библиотекарь, бледная, как книжная страница из мелованной бумаги. – Но ничего…Вот разве что воды…воды стакан мне не помешал бы…

 Ксюша бросилась к другому столу, где находился керамический кувшин с водой, налила в чашку и подала госпоже Гончаровой. Женщина жадно осушила чашку, при этом зубы ее судорожно стучали по краешку емкости.

   - Спасибо, Ксюшенька… мне уже легче, - Лилия Николаевна вернула девушке чашку. Из-за стеллажей появился заботливый дедушка с четырьмя книгами в охапке.

   - Вот набрал видите, сколько? – удовлетворенно сообщил он. – Запишете, милые дамы?..

   - Конечно, - отозвалась старший библиотекарь.  – Ксюша, оформи, пожалуйста…

   - Сию минуту, Лилия Николаевна! – девушка могла позлословить за спиной начальницы, однако в подобной нештатной ситуации была преисполнена сопереживания, искренне желая помочь. Она уселась за стол, подозвав к себе пожилого читателя. – Давайте сюда книжки!

   Дедушка положил стопу книг на стойку и внимательно взглянул на Гончарову.