Пушкинский вальс - [4]

   Владислав Георгиевич прошелся по площадке перед входом на кладбище, который тоже за много лет не изменился – все те же каменные столбы и висящие на них ворота, покрытые старой облупившейся краской. Возле входа сидели старушки, торгующие цветами для посетителей. Владислав Георгиевич купил две пары гвоздик – белых и красных, и с тревожно бьющимся сердцем ступил на территорию кладбища…

   Вот здесь уже изменилось многое – это бросилось в глаза с первых же шагов. Погост явно не вмещал все уже даже имеющиеся захоронения. Раньше, когда молодой еще Владислав ходил сюда с бабушкой, навещая дедову могилу, сразу за воротами пролегала утрамбованная площадка, с которой начиналось сразу несколько дорожек, разбегающихся лучами в разные стороны. Сейчас от обширной некогда площадки остался пятачок диаметром примерно в два десятка шагов. Памятники и ограды, появившиеся за прошедшие годы, теснились вокруг, едва ли не налезая друг на друга, и казалось – еще немного, и захоронения вылезут за ворота. Судя по датам, заметным на ближайших ко входу могилах, последние их обитатели упокоились здесь совсем недавно – в течение нынешнеего года. « Неужели неясно, что места тут больше нет? – с досадой подумал Владислав Георгиевич.- Почему нельзя устроить новое кладбище? Совершенно непонятно!..Просто безобразие…»

    Несмотря на будний день, народу было много – или это просто показалось столичному гостю, ведь оставшийся от бывшей площадки клочок земли не мог вместить всех прибывающих. Толпа, сошедшая с автобуса, начала растекаться по радиальным дорожкам. Люди собирались в кучки и, негромко переговариваясь, неторопливо перемещались по тропинкам в поисках мест упокоения своих близких. Владислав Георгиевич тоже не стал задерживаться и решительно двинулся по одной из дорожек, ведущей под гору. Эту тропку он помнил хорошо, ибо ходил по ней множество раз. Сейчас она показалась ему несколько уже. Впрочем, неудивительно. Владислав Георгиевич продолжал идти по тропе, сжимая во вспотевшей вдруг ладони стебельки гвоздик, а глазами выискивая издавна знакомые ориентиры. Главным из них была кладбищенская дорога, на которую выводила та самая тропинка, по которой шествовал сейчас Владислав Георгиевич…Выйдя на эту дорогу, следовало свернуть налево и пройти уже по ней метров тридцать, после чего с правой стороны сразу за обочиной можно было обнаружить искомые захоронения. Весь путь от ворот кладбища до могил занимал минут восемь-десять…Но теперь Владислав Георгиевич продвигался вперед бодрым  шагом уже почти двадцать минут, а тропа не кончалась, и кладбищенская дорога так и не появлялась.

     Он остановился, в растерянности оглядываясь по сторонам. Куда ни кинь взгляд – всюду   кресты, ограды, памятники…Все совершенно незнакомое, как будто он оказался на каком-то другом кладбище. Владислав Георгиевич медленно и неуверенно пошел назад…Так он ходил взад и вперед несколько раз, совершенно недоумевая – куда могла подеваться дорога. «Не хватало только могилы не найти, - подумал он в смятении. – Господи, помоги же мне!..» Он, конечно, ожидал, что за прошедшие годы многое здесь изменится…но не до такой же степени! А между тем, кладбище сделалось попросту неузнаваемым…дорогие сердцу могилы затерялись среди новых и не очень новых разномастных захоронений всех возможных размеров, цветов и стилей. Владислав Георгиевич уже начал приходить в отчаяние, когда его вдруг кто-то подтолкнул. Он внезапно узнал в едва заметной, поросшей травой тропке, сворачивающей налево, ту самую искомую дорогу, и понял, что прошел ее уже несколько раз, попросту не заметив, ибо дороги как таковой давно уже не существовало. За столько лет дорога исчезла, занятая располагавшимися вдоль нее очередными могилами, теперь от нее  осталась узенькая тропка…Владислав Георгиевич с бьющимся сердцем направился по ней, пристально вглядываясь в каждый ближайший памятник. Мучительно долго тянулось время. Ну где же…где? Неужели опять прошел мимо?..Поколебавшись, он повернул назад и…ну наконец-то!

 Еще издали он увидел сразу два до боли знакомых стареньких памятника, и на сердце сразу же отлегло. Нашел…

     - Ну, здравствуйте, дорогие, - просто сказал он, как будто они могли его услышать.

    Владислав Георгиевич долго стоял, опершись на оградку и разглядывая дорогие надгробия. Памятники были такие разные! Дедушка при жизни был коммунистом, ветераном войны, и покоился под массивной гранитной плитой, поставленной вертикально, с изображенными на ней звездой и веточкой с листиками. Бабушка была верующей, и у нее была скромная стела с выгравированным крестиком и прощальной надписью…Памятники были давние, но оказались вполне долговечными:дедушкино надгробие насчитывало тридцать лет, бабушкино – на десяток годов меньше…

   - Как вы здесь? – спросил Владислав Георгиевич. – Простите, что так долго не навещал, уж так вышло…Видите, каким я стал? Слава богу, что не видите…Старый, седой. Наверно, не узнали бы, встреться я с вами нынче. А я вас помню! И никогда не забывал…Я…

     Неожиданная слеза вдруг выкатилась из глаза и капнула ему на рукав пиджака, оставив темное пятно. Владислав Георгиевич вздрогнул и инстинктивно огляделся – не видел ли кто? Как будто всплакнуть над родными могилами – это что-то непозволительное для мужчины его возраста и положения. Да и ближайшие к нему люди находились в этом районе кладбища весьма неблизко, чтобы заметить проявление его слабости.