Пушкин за 30 минут - [12]

Сюжет таков: в городе царит эпидемия чумы, однако несколько человек накрывают стол на улице и начинают пировать и петь унылые песни. Во время пира к ним подходит священник, упрекает их в кощунстве и безбожности и просит прекратить пир и разойтись по домам, однако Вальсингам (один из молодых людей, которого называют Председателем) возражает ему, что у них мрачные дома, а юность любит радость. Тогда священник напоминает ему, что еще совсем недавно он плакал над могилами своих матери и жены. Священник уходит, пир продолжается, а Вальсингам остается в задумчивости. Его тревожит дух любимой матери.

Отрывок из произведения «Пир во время чумы» (обращение священника к Председателю)

Священник

Безбожный пир, безбожные безумцы!

Вы пиршеством и песнями разврата

Ругаетесь над мрачной тишиной,

Повсюду смертию распространенной!

Средь ужаса плачевных похорон,

Средь бледных лиц молюсь я на кладбище,

А ваши ненавистные восторги

Смущают тишину гробов – и землю

Над мертвыми телами потрясают!

Когда бы стариков и жен моленья

Не освятили общей, смертной ямы, –

Подумать мог бы я, что нынче бесы

Погибший дух безбожника терзают

И в тьму кромешную тащат со смехом.

Несколько голосов

Он мастерски об аде говорит!

Ступай, старик! ступай своей дорогой!

Священник

Я заклинаю вас святою кровью

Спасителя, распятого за нас:

Прервите пир чудовищный, когда

Желаете вы встретить в небесах

Утраченных возлюбленные души.

Ступайте по своим домам!

Председатель

Дома

У нас печальны – юность любит радость.

Священник

Ты ль это, Вальсингам? ты ль самый тот,

Кто три тому недели, на коленях,

Труп матери, рыдая, обнимал

И с воплем бился над ее могилой?

Иль думаешь, она теперь не плачет,

Не плачет горько в самых небесах,

Взирая на пирующего сына,

В пиру разврата, слыша голос твой,

Поющий бешеные песни, между

Мольбы святой и тяжких воздыханий?

Ступай за мной!

Председатель

Зачем приходишь ты

Меня тревожить? Не могу, не должен

Я за тобой идти: я здесь удержан

Отчаяньем, воспоминаньем страшным,

Сознаньем беззаконья моего,

И ужасом той мертвой пустоты,

Которую в моем дому встречаю –

И новостью сих бешеных веселий,

И благодатным ядом этой чаши,

И ласками (прости меня, господь)

Погибшего, но милого созданья…

Тень матери не вызовет меня

Отселе, – поздно, слышу голос твой,

Меня зовущий, – признаю усилья

Меня спасти… старик, иди же с миром;

Но проклят будь, кто за тобой пойдет!

Многие

Bravo, bravo! достойный председатель!

Вот проповедь тебе! пошел! пошел!

Священник

Матильды чистый дух тебя зовет!

Председатель

(встает)

Клянись же мне, с поднятой к небесам

Увядшей, бледною рукой – оставить

В гробу навек умолкнувшее имя!

О, если б от очей ее бессмертных

Скрыть это зрелище! Меня когда-то

Она считала чистым, гордым, вольным –

И знала рай в объятиях моих…

Где я? Святое чадо света! вижу

Тебя я там, куда мой падший дух

Не досягнет уже…

Женский голос

Он сумасшедший, –

Он бредит о жене похороненной!

Священник

Пойдем, пойдем…

Председатель

Отец мой, ради бога,

Оставь меня!

Священник

Спаси тебя господь!

Прости, мой сын.

Уходит. Пир продолжается. Председатель остается, погруженный в глубокую задумчивость.

Сватовство и свадьба (1829-1830 гг.)

В мае 1829 г. в Москве Александр Сергеевич предлагает руку и сердце юной красавице Наталии Николаевне Гончаровой. Неопределенный ответ больно ранил его, и чтобы унять душевное волнение, поэт самовольно, не испрашивая разрешения властей, уехал на Кавказ. Это путешествие по военно-грузинской дороге со всеми автобиографическими деталями описано в произведении «Путешествие в Арзрум» (1829 г.).

Такой проступок, конечно, не мог сойти Пушкину с рук: по возвращении его ждало объяснение с шефом жандармов А.Х. Бенкендорфом. Над поэтом учрежден тайный надзор.

1825-1829-е годы:

• Трагедия «Борис Годунов» (1825);

• «Граф Нулин» (1825);

• пятая и шестая главы «Евгения Онегина» (1826);

• стихотворения «Пророк», «И. И. Пущину» (1826);

• роман «Арап Петра Великого» (1827);

• стихотворения «В Сибирь», «Арион» (1827);

• историческая поэма «Полтава» (1828);

• седьмая глава «Евгения Онегина» (1828);

• стихотворения «Анчар», «Поэт и толпа» (1828);

• стихотворения «На холмах Грузии…», «Кавказ», «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» (1829).

Пророк (1826)

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился, –

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился.

Перстами легкими как сон

Моих зениц коснулся он.

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы.

Моих ушей коснулся он, –

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

И он к устам моим приник,

И вырвал грешный мой язык,

И празднословный и лукавый,

И жало мудрыя змеи

В уста замершие мои

Вложил десницею кровавой.

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул.

Как труп в пустыне я лежал,

И бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».

1827

“Во глубине сибирских руд…”

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье,

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,

Надежда в мрачном подземелье

Разбудит бодрость и веселье,