Пушкин и его современники - [177]
Всемилостивейший Государь
<и т. д., — дословно, но без соблюдения некоторых особенностей орфографии Пушкина, как, например: «нещастие», «разкаянием», — напечатано в книге Анненкова «Пушкин в Александровскую эпоху», стр. 315—316>.
Подписка, приложенная к просьбе, тоже собственной руки поэта <напечатана там же, стр. 316>.
Свидетельство, приложенное к просьбе на гербовой бумаге (цена три рубля).
По предложению Его Превосходительства, Господина Псковского Гражданского Губернатора и Кавалера за № 5497 свидетельствован был во Псковской Врачебной Управе Г. Коллежский Секретарь Александр Сергеев сын Пушкин. При сём оказалось, что он действительно имеет на нижних оконечностях, а в особенности на правой голени, повсеместное расширение кровевозвратных жил (Varicositas totius cruris dextri); от чего Г. Коллежский Секретарь Пушкин затруднён в движении вообще. Во удостоверение сего и дано сие свидетельство из Псковской Врачебной Управы за надлежащим подписом и с приложением Ее печати. Июля 19-го дня 1826 года.
Инспектор Врачебной Управы В. Всеводовс[929]
№ 426
Печать чёрная
VII
Ченстон — поэт 18 столетия, автор идиллий приторных, пользовавшихся успехом, из которых одна школьная учительница имела некоторое достоинство.
VIII. <Переписка о вызове Пушкина в Москву в сентябре 1826 г.>
Высочайшая резолюция на просьбы
Высочайше повелено Пушкина призвать сюда.
Для сопровождения его командировать фельдъегеря.
Пушкину позволяется ехать в своём экипаже, свободно, под надзором фельдъегеря, не в виде арестанта.
Пушкину прибыть прямо ко мне.
Писать о сём Псковскому Гражданскому Губернатору.
27 Августа.
За тем псковскому губернатору писано:
Дежурство Главного Штаба Его Императорского Величества.
По Канцелярии Дежурного Генерала.
№ 1432.
31 августа 1826.
В Москве.
Господину Псковскому Гражданскому Губернатору.
По Высочайшему Государя Императора повелению, последовавшему по всеподданнейшей просьбе, прошу покорнейше Ваше Превосходительство находящемуся во вверенной вам губернии 10-го класса Александру Пушкину позволить ему отправиться сюда при посылаемом вместе с сим нарочном фельдъегере.
Г. Пушкин может ехать в своём экипаже свободно, не в виде арестанта, но в сопровождении только фельдъегеря; по прибытии же в Москву имеет явиться прямо к Дежурному Генералу Главного Штаба Его Величества.
Подписал: Начальник Главного Штаба Дибичь.
Скрепил копию: Верно. Правитель Канцелярии Вердеревский.
4-го <сентября> 1826 года псковский гражданский губернатор барон[930] фон Адеркас отвечал за № 188 барону Дибичу, что Пушкин отправляется того же числа вечером.
Пушкина, по назначению барона Дибича, привезли к дежурному генералу, которым тогда был генерал Потапов. Он сей час написал Дибичу официальную записку:
«Имею честь донести Вашему Высокопревосходительству, что сей час привезён с фельдъегерем Вельшем, из Пскова, отставной 10-го класса Пушкин, который оставлен мною при Дежурстве впредь до приказания.
Дежурный Генерал Потапов
Москва.
8-го сентября 1826»
На этой записке Дибич сделал резолюцию:
«Нужное. 8 сентября Высочайше повелено, чтобы Вы привезли его в Чудов дворец в мои комнаты к 4 часам по полудни».
Наконец, 21 ноября 1826 г. состоялась записка:
«По распоряжению Г. Начальника Главного Штаба Е. И. В. вытребованный из Пскова чиновник 10-го класса Александр Пушкин оставлен в Москве.
Правитель Канцелярии Николаев (?)»
[Я видел].
Следует сказать, что в начале 1826 года посылался от правительства агент для разысканий о Пушкине, что по близким связям последнего с декабристами весьма понятно[931]. Агент был коллежский советник Бошняк, который в проезд через губер. С.-Петербургскую, Псковскую, Витебскую и Смоленскую собрал несколько сведений о местных, частных злоупотреблениях и представил их в особенной записке. «Предписано было мне не только разыскать касающееся до Пушкина, но и не упускать из вида и прочих случаев, которые могли бы казаться мне не недостойными внимания, почему и излагаю здесь подробный отчёт о всём слышанном и замеченном мной в продолжении пути». — Что доносил Бошняк о Пушкине, не мог ни от кого узнать[932].
IX. Некоторые подробности о 1829 г.
От Н<атальи> Н<иколаевны>
NB. Когда в этом году ему отказано было, за молодостию H. Н., в руке её, Пушкин уехал на Кавказ, а на возвратном пути только проехал по Никитской, где был дом Гончаровых в Москве, и тотчас же отправился в Маленники к Вульфам, где и были написаны стих. Зима и проч. Вольфовы[933] с родственниками жили в трёх деревнях Тверской губернии, в недальнем расстоянии, именно в Павловском, Бернове и Маленники. Семейство состояло из Анны Н. Вульф, которая осталась в девках, из Евпраксии Н., которая за Вревским, из Александрины Ивановны Осиповой, которая <зачёркнуто: имела дурную часть: она была замужем за каким-то ремесленником> тоже замужем за кем-то, из (нрзб) (кажется, Трувеллер). У них же жила Вельяшева, к которой написаны стихи (Подъезжая под Ижоры).
<…>[934]
XIII. От Сабурова Я. И. (ещё подробности о времени его)
1) Шереметьев волочился за Истоминой, которая жила с Завадовским. Ревность произвела ссору на ужине оргии. Шереметев был убит наповал. Завадовский, брат сенатора и мужа красавицы, отдал своему секунданту Каверину часы, чтобы ничем не быть защищённым, и потом не взял их у Каверина. Это была луковица серебряная, английская, и с ней Каверин тотчас после дуэли приехал к Сабурову, хвастаясь в шутку неожиданным приобретением
В мемуарной литературе сохранилось множество разноречивых свидетельств о Пушкине-собеседнике. Одни современники вспоминали, что беседа с ним «стоила его произведений», о том, что «он был душа, оживитель всякого разговора». Другие утверждали, что «Пушкин не производил особенного… эффекта, говорил немного, больше о вещах самых обыкновенных» и что у Пушкина «за целый вечер вырвалось только одно примечательное выражение». В действительности в кругу близких и интересных ему людей Пушкин был исключительно занимательным собеседником, тогда как в большом обществе либо в среде людей чуждых и безразличных он бывал замкнут и молчалив.
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.