Пушки заговорили - [40]

Прежде чем попасть в Волковыск, Самсонов приехал из Ташкента в Варшаву, где в те дни - последние дни июля по старому стилю - заканчивалась мобилизация, и счел необходимым познакомить с собою население Варшавы, выпустив тогда такое обращение к нему:

"Мобилизация в предположенные сроки закончена. Я считаю себя обязанным в этот торжественный момент для армии обратиться ко всему населению, пополнившему ряды вверенных мне войск, со словами глубокой благодарности за тот порядок, который царил всюду при явках запасных на службу. Нам предстоит еще много испытаний, но во всех случаях войны я призываю население к спокойствию и содействию армии всеми силами и средствами для достижения победы.

Твердо верю, что в противнике, скрестившем с нами оружие свое, население видит такого же заклятого врага, какого видит в нем армия. Пойдем же рука об руку! Ведь армия - это плоть от плоти и кровь от крови своего народа!"

Привычный в последние годы для Самсонова штаб Туркестанского округа остался почти весь в Ташкенте, и здесь приходилось спешно создавать новый, полевой штаб и начинать трудное, как оказалось, дело - срабатываться с новыми людьми.

В то же время не одна только подготовка к наступлению завертела, как водоворот, Самсонова с первого же дня прибытия в Волковыск. Кучами из разных мест расположения 2-й армии стали поступать жалобы от населения на самочинные реквизиции лошадей, сена, овса, причем отбиралось все это и другое подобное бесплатно, просто для нужд войны. А с линии фронта, где шли уже мелкие пограничные стычки конных разведчиков обеих сторон, поступали однообразные донесения о небольших, разумеется, потерях при этом, и одно из них, упоминавшее о нескольких пропавших без вести, возмутило Самсонова до того, что он собственноручно написал текст приказа по армии, помеченного № 4.

"Предупреждаю, что я не допускаю никаких насилий над жителями, - писал он. - За все то, что берется от населения, должно быть полностью и справедливо уплачено". И затем: "В одном из донесений я усмотрел, что несколько нижних чинов без вести пропало. В большинстве случаев без вести пропавшие впоследствии оказываются в плену. Попадать в плен позорно! Лишь тяжело раненный может найти оправдание. Разъяснить это во всех частях".

Приказы за приказами писались в штабе 2-й армии и диктовались по телефону в штабы отдельных частей. Приказы за приказами получались в штабе 2-й армии из штаба главнокомандующего фронтом генерала Жилинского. Щедрый ливень приказов заставлял тысячи людей беспорядочно метаться, недоедать, недосыпать, иметь задерганный, угорелый вид.

Для ускорения передачи приказов устанавливался искровый, как тогда говорили, телеграф, то есть радио, - военная новость для Самсонова.

Так как немецкая печать изо всех сил трубила о великом превосходстве немецкой авиации над русской и пророчила разрушение городов и истребление множества людей вследствие налетов на русскую территорию цеппелинов, то получались приказы о борьбе с цеппелинами при помощи связок из шестидюймовых гвоздей: русские летчики должны были, поднявшись выше цеппелинов, бросать в них эти пачки гвоздей, чем и продырявливать их оболочки.

Цеппелинов не было во время японской кампании: они тоже явились военной новостью. Вообще за очень короткое время после 1905 года, за какие-нибудь девять лет, выплыло на фронт порядочно таких новостей, но самой большой новостью оказался сам этот фронт: о нем не слыхали сто лет.

Карта Восточной Пруссии и подступов к ней со стороны русской Польши приковала к себе внимание Самсонова. Он изучал дороги, по которым должны были двигаться три его корпуса: 13-й, 15-й и 23-й. Он заранее намечал для них наиболее удобные привалы, ночевки и дневки. Он стремился, заботясь об этом, как старый кавалерист, определить на карте места, где могли бы развернуться и действовать лавой кавалерийские части, как десять лет назад обрушилась на японцев его дивизия при Вафангоу... Он старался, наконец, представить себе, как именно, и где, и какими силами будут противодействовать натиску его войск войска противника.

Свой правый фланг он не представлял иначе, как тесно примыкающим к левому флангу 1-й армии, но как было уберечь левофланговый корпус свой от обхода его немцами? Глаза корпуса - конноразведочные части он видел на карте рассыпанным веером перед пехотными полками корпуса, но ведь они могли только дать знать пехоте, что немцы накопляются на левом фланге, - предотвратить же обход не могли.

Однако о том, чтобы предотвратить обход, думали и в ставке и в штабе командующего фронтом, и вот армия Самсонова начала расти: в нее включен был еще один корпус - 1-й, который вышел из Варшавы, прошел через крепость Новогеоргиевск и примкнул к 23-му корпусу слева. А вслед за 1-м корпусом был влит в армию, теперь уже с правого фланга, еще и 6-й армейский корпус: 2-я армия стала значительно сильнее, чем 1-я.

Это могло бы льстить самолюбию Самсонова, если бы он не знал, что на него возлагается гораздо более серьезная задача, чем на Ренненкампфа. По данным разведки, главные силы немецкой 8-й армии сосредоточены были за линией Мазурских озер, и в то время как Ренненкампфу по директивам Жилинского предписывалось только обойти Мазурские озера с севера и взять крепость Кенигсберг, Самсонов должен был разбить главные силы фон Притвица, отрезать их от Вислы, обезвредить и потом идти на Берлин.