Пушки Острова Наварон - [86]

— Не знаю, не знаю, сэр, — прервал его взволнованный Браун. — Андреа вдрызг разнёс прожектор на его стороне площади. Немцы наверняка подумают, что мы пытаемся выбраться из крепости, перелезши через стену… Смотрите, сэр, смотрите! Они двинулись! — Забыв о том, что у него ранена нога, Браун прыгал от волнения. — Клюнули!

Мэллори и сам заметил, что немцы, покинув дом, развёрнутой цепью бегут по площади, громыхая сапогами по булыжной мостовой.

Скользя, они падали, вставали и снова падали, теряя опору.

Мэллори заметил, как мелькают огни фонариков на крышах противоположных домов, увидел тёмные, сгорбленные силуэты солдат, старающихся не выдать себя. Они спешили туда, где находился Андреа, только что давший очередь по огромному, как глаз Циклопа, прожектору.

— Сейчас его окружат, — спокойно проговорил Мэллори, почувствовав, как впились в ладони ногти. Поколебавшись несколько секунд, Мэллори наклонился и поднял с пола «шмайсер».

— Андреа не вырваться. Пойду помогу ему. — Он круто повернулся, но застыл на месте: загораживая выход, в дверях стоял Миллер.

— Андреа сказал, чтоб мы ему не мешали, что он сумеет выйти из положения, — Миллер говорил спокойным, уважительным тоном. — Велел передать, чтоб ни в коем случае ему не помогали.

— Не пытайся задержать меня, Дасти, — не повышая голоса, возразил капитан. Казалось, он даже не видит Миллера. Он знал одно: нужно идти, встать рядом с Андреа, помочь, насколько в его силах. Слишком долго они вместе воевали. Слишком многим он обязан улыбчивому гиганту, чтобы позволить ему так просто погибнуть. Сколько раз Андреа выручал его, когда положение казалось безнадёжным. Упёршись рукой в грудь Миллеру, он попытался оттолкнуть его.

— Ты ему только помешаешь, шеф! — настойчиво повторил Миллер. — Ты сам же говорил…

Отстранив янки, Мэллори кинулся к двери и уже замахнулся на него, но тут кто-то схватил его за руку. Подняв глаза, капитан увидел озабоченное лицо Луки.

— Американец прав, — убеждённо произнёс Лука. — Тебе нельзя никуда уходить. Андреа говорил, что ты проводишь нас в порт.

— Доберётесь и сами, — грубо ответил Мэллори. — Дорогу знаете, планы изучили.

— Вы нас всех погубите, всех…

— Я бы всех на свете погубил, лишь бы спасти Андреа, — признался новозеландец. — Андреа никогда бы меня не подвёл.

— А ты его собираешься подвести, майор Мэллори? спокойно парировал слова капитана Лука. — Разве не так?

— Что ты там ещё мелешь, чёрт побери?

— Ты его обязательно подведёшь, если не послушаешься. Его могут ранить, даже убить. Но если убьют и тебя, то сорвётся вся операция. И получится, что Андреа погиб ни за понюх табаку. Так-то ты хочешь отплатить другу за всё?

— Ну ладно! Сдаюсь! — раздражённо сказал Мэллори.

— Вот это пришлось бы Андреа по душе, — промолвил Лука. — А иначе…

— Хватит читать мне проповеди! Ладно, джентльмены, двинем в путь. — Капитан окончательно успокоился, сдержав порыв крушить всё направо и налево. — Пойдём по крышам. Суньте руку в печку, вымажьте сажей лица и руки. Чтоб ни единого белого пятна не осталось! И — молчок!

До стены, ограждающей гавань, добрались минут через пять без всяких приключений. Шли неслышным шагом. Мэллори пресекал малейший шёпот. Не встретили не только ни одного солдата, но вообще ни души. Обитатели Наварон, вполне разумно, не нарушали комендантский час — улицы были совершенно пустынны. Андреа, видно, дал жару немцам: отвлёк на себя всех преследователей.

Мэллори уже решил, что немцы схватили товарища, но едва группа подошла к урезу воды, как вновь послышалась автоматная стрельба. Теперь выстрелы раздавались гораздо дальше от центра, в самой северо-восточной части города, по ту сторону крепости.

Поднявшись на невысокую стену порта, Мэллори посмотрел на своих спутников, потом на тёмную, отливающую нефтью воду.

Сквозь плотную завесу дождя справа и слева можно было с трудом различить очертания каиков, пришвартованных кормой к причалу. Дальше не было видно ничего.

— Думаю, воды нам бояться нечего, — заметил Мэллори.

Повернувшись к Луке, который снова заикнулся было об Андреа, произнёс:

— Ты уверен, что отыщешь его в такой темноте?

Речь шла о личном катере коменданта. Десять тонн водоизмещением, длиной тридцать шесть футов. Всегда пришвартован к бочке в сотне футов от берега. Механик, он же и сторож, по словам Луки, всегда на борту.

— Я уже на катере! — хвастался Лука. — И с завязанными глазами его отыщу…

— Хорошо, хорошо, — поспешил его заверить Мэллори. — Я тебе верю. Одолжите мне свою шляпу, Кейси. — Он спрятал пистолет на дно шляпы, напялил её на голову, плавно соскользнул в воду и поплыл рядом с Лукой.

— Майор, — тихо произнёс Лука, — механик, думаю, не спит.

— Я тоже так думаю, — хмуро ответил Мэллори. Снова раздался треск автоматов и хлёсткий, как удар кнута, выстрел карабина системы «маузер». — Как и всякий житель Наварона, кроме глухих и покойников… Отстань, как только увидим лодку. Подплывёшь, когда позову.

Прошло десять, пятнадцать секунд. Лука коснулся руки Мэллори.

— Вижу, — прошептал капитан, метрах в пятнадцати заметив расплывчатые очертания судна. С этими словами, стараясь двигаться без малейшего всплеска, он приблизился к катеру. На корме, возле машинного люка, виден был силуэт. Немец застыл, вглядываясь туда, где находилась крепость, верхняя часть города. Мэллори неторопливо обогнул корму, чтобы оказаться у противоположного борта катера, за спиной у механика. Осторожно снял шапку, достал оттуда. пистолет. Схватился левой рукой за низкий планшир. Он знал, что с двух метров не промахнётся, но стрелять было нельзя. Поручни на катере невысоки, и полметра не будет. Плеск упавшего в воду тела всполошит пулемётные расчёты, охраняющие выход из гавани.