Пушки царя Иоганна - [134]

– Вы очень откровенны, ваше королевское высочество, и мне это нравится. Я тоже буду с вами откровенен. Вы одержали одну из самых выдающихся своих побед, признаю это. Но Речь Посполитая может выставить в поле еще не одну такую армию. И даже сейчас к Москве движется войско Сагайдачного, так что, вполне возможно, это была последняя ваша победа.

– Большая часть этого войска – сброд, умеющий только грабить. Они могут доставить немало неприятностей, это верно, но они не принесут вам победы. Казаки пройдутся по моим землям подобно саранче, я в ответ направлю к вам подвластных мне татар. Это может продолжаться довольно долго, но будет ли в этом хоть какой-нибудь прок? Давайте просто заключим мир и покончим с этим. Я вернусь в Москву, вы к себе…

– Вы так торопитесь вернуться в Москву? – громко спросил неожиданно вышедший из толпы поляков Калиновский.

Ксендз был одет как мирянин и выглядел при этом довольно непрезентабельно, но все равно его появление было для меня крайне неприятным сюрпризом, поскольку я был уверен, что он находится при Владиславе и им не удалось еще соединиться с сенаторами. Впрочем, неожиданности только начинались. Вслед за Калиновским показались несколько рослых гайдуков, тащивших носилки, на которых восседал королевич. Костюм его, в отличие от наряда священника, был в порядке, но лицо сильно бледное, и похоже, что он сильно страдал от раны.

– Видите ли, святой отец, – отвечал я с немного натянутой улыбкой, – все дело в том, что я никогда не видел слона.

– Слона?! – не смог сдержать удивления священник, но я уже приветствовал польского принца:

– Рад видеть вас живым, кузен. Надеюсь, вы не слишком пострадали?

– Благодарю, – сухо отвечал он, – как вижу, вы падение с лошади пережили лучше, чем я.

– Вы правы, ваше высочество, уже через несколько минут после падения я вел своих солдат к победе.

– Да, в тот раз вы Божьим попущением одолели нас, – с горечью промолвил принц и поморщился от боли.

– Вы все же нездоровы, кузен; у вас есть лекарь?

– Пустяки, – отмахнулся он, – у меня достаточно сил, чтобы принимать участие в переговорах. Кстати, о каком слоне вы вели речь?

– Видите ли, ваше высочество, я ожидаю прибытия персидских послов, которые в числе прочего везут мне в подарок от шаха несколько диковинных зверей. Им пора бы уже прибыть, а тут вы со своим глупым походом…

– Понимаю-понимаю, – сочувственно вздохнул ставший рядом с королевичем ксендз, – слон – это действительно важно. Он ведь может, чего доброго, пострадать во время бунта.

– Бунта?.. – высоко поднял брови Сапега.

Не знаю, откуда этот проклятый священник получал вести, но судя по всему, его информаторы недаром ели свой хлеб. Услышав это, сенаторы приободрились и стали поглядывать на меня с нескрываемым злорадством.

– Боюсь, вас неверно информировали, – с деланым равнодушием отозвался я, – в Москве действительно были некоторые беспорядки, но они уже закончились.

– Вы уверены?

– Ну, конечно, я отправил в столицу вызволенных мною из плена русских воевод – Шеина, князя Трубецкого и других важных персон – и волнения сразу же успокоились. Они, кстати, и были вызваны ложными известиями о том, что вы расправились с нашими пленными. Узнав об этом, москвичи страшно возбудились и потребовали ответить такими же мерами. Они отчего-то немного недолюбливают поляков. Впрочем, я полагаю, пан рефендарий помнит об этом. Не так ли?

– Надеюсь, с нашими пленными все благополучно? – напряженно спросил Владислав, вскинув на меня глаза.

– Разумеется, – пожал я плечами, – они ведь не в Москве, а в совершенно других городах нашего царства. И пока им ничто не угрожает.

– Слава Езусу, – откинулся тот на спину и закрыл глаза. Похоже, ему и впрямь было нехорошо.

– Господа сенаторы, – обратился я к переговорщикам, – ваш сюрприз удался, но он может стоить здоровья или даже жизни вашему королевичу, посему я полагаю, что для первого дня достаточно. Предлагаю продолжить завтра. Впереди ночь, и у вас есть время обдумать ситуацию и привести ваши желания в соответствие с вашими возможностями, но хочу сказать сразу – есть один пункт, в котором я не уступлю. Я настоятельно требую возвращения царских и церковных реликвий, украденных и вывезенных вами из московского кремля!

С этими словами я решительно встал и, коротко кивнув в сторону носилок принца, двинулся к выходу. Сенаторы тоже поднялись и, поклонившись мне вслед, озадаченно переглянулись.

– Я говорил вам, что его высочеству стоит поберечь себя, – со сдержанным гневом стал выговаривать Калиновскому Сапега.

– Это было желание королевича, – парировал тот, – к тому же нам явно удалось вывести из себя мекленбургского дьявола. Он определенно не ожидал нас тут увидеть!

– Это точно, – усмехнулся подошедший к ним епископ Новодворский, – он даже перестал разыгрывать этот глупый фарс.

– О чем вы?

– Я о поведении герцога. Он только что разбил наши войска, а ведет себя будто… я даже не знаю, с кем его сравнить! Пожаловался на то, что его обманули рижане, и тут же сказал, что ожидает помощи шведов. А закончил требованием вернуть какие-то сокровища. Ей-богу, я решительно ничего не понимаю!