Пургаторий - [48]

— И вы это делали с обычными людьми? Делали из них рабов и бросали умирать на Хакензе против зверолюдей?

— Да, мы прибегали к этому методу последние полгода, — подтвердил Серхан, — и ты, Келвин, был нашим агентом; ты следил за гладиаторами, чтобы найти избранного.

— А у вас не возникало мысли, что возможно вся эта история с пришельцами — это просто легенда?

— Факт остаётся фактом — наша планета раньше выглядела иначе и не была на половину выжженной пустыней, какой является сейчас. Это подтверждают множество сохранённых исторических документов.

— Может это глобальное потепление? Или… да много чего могло случиться. И с чего вы взяли, что одного отряда достаточно для того, чтобы победить в войне?

— Один отряд не победит в войне — он лишь сыграет роль в переломном моменте войны; сделает нечто почти невозможное, что даст преимущество одной из сторон.

— А кто же тогда победит?

— Человечество, а так же все остальные виды землян, которых искусственно вывели пятьсот лет назад и довели до человеческого этапа развития. Мы использовали все возможности Земли; все ДНК, все ресурсы. Наша планета и планета Хакензе — два главнейших наших оплота. Мы — земляне; и сейчас мы находимся на самом пике военной мощи за всю историю. Мы бросим все свои силы на то, чтобы отбиться от интерфекторцев.

— Можно ещё один вопрос, отец? — спросил я.

— Задавай.

— Который раз ты мне уже это рассказываешь?

— Пятый раз.

— И тебе не надоело?

Серхан покривил лицо:

— …Нет.

Мы вернулись в большую круглую комнату; теперь я понимал, в чём была причина всей этой суеты.

— Пап, — сказал я. — Я должен кое о чём рассказать. Бильге… она…

— Ты встретил Бильге?

— Она была там, на Хакензе.

— То есть? — удивился отец. — Она попалась в один отряд с тобой? Келвин, отправление гладиаторов на Хакензе никем не документировалось, ты же знаешь; мы не имели ни малейшего представления о том, где находится твоя сестра.

— Да, но… она попалась в один отряд со мной. Ты говоришь, я был агентом? Шпионом? Что именно я должен был сделать?

— Твоя цель заключалась в том, чтобы сообщить нам о любых необычных способностях, которые проявят бойцы. Мы присылали зверям твою фотографию и имя, чтобы они знали о том, кто ты; естественно, они должны были стрелять по тебе, в меру, — для того чтобы всё выглядело достоверно.

— Тогда, отец, я хочу сообщить, что Бильге — и есть наша избранная.

Серхан явно удивился.

— Ты абсолютно уверен? — спросил он. — Значит, это была она? Удивительно.

— Да. У неё есть способность, которая позволяет одержать победу даже в самой невозможной ситуации, насколько невозможные ситуации бывают возможными.

Серхан усмехнулся:

— Моя родная дочь — избранная? Вот так поворот. И как работает способность?

— Бильге создаёт контрольную точку в своей временной линии; когда её не устраивает сложившаяся ситуация или она погибает — она возвращается обратно в контрольную точку и может попытаться решить ситуацию снова.

— Значит, она — последняя надежда человечества.

— Да, — кивнул я.

— Келвин, лети обратно на Хакензе и отыщи её; после этого жди новостей. Свяжитесь со мной, если решите помочь.

— «Если решите»? Разве мы не обязаны вам доложиться?

— Избранный должен помогать добровольно или за деньги; если правительство попытается его принудить, а он откажется — его способность может просто неожиданно пропасть; вот такой вот нюанс.

— Что?! И ты говоришь об этом только сейчас?! Хочешь сказать, что судьба мира зависит от настроения моей апатичной, нигилистической сестры?! Ей же вообще плевать на всё — она может спокойно обречь человечество на гибель.

— Что ж, я уж точно не ожидал, что Бильге окажется избранной. Значит, Келвин, всё зависит от тебя — ты должен её убедить в том, что человечество важно; иначе — никак. Можешь считать себя главным героем всего фильма.

— Вот чёрт! Не хотел быть главным героем фильма.

— Отправляйся на Хакензе и отыщи Бильге. Как минимум, ты бы мог подчиниться — твоя способность держится под контролем; можешь оставить её себе на неопределённый срок.

— Я постараюсь не подвести тебя, пап.

— Не сомневайся — просто делай.

Мой отец не был моим настоящим отцом, но я всем сердцем признавал в нём отца; он никогда не спорил без причины, никогда не ругался, несмотря на то, что временами был строг. Он был справедливым человеком, самым лучшим человеком во всём мире.

— И, да, Келвин, — сказал он.

— Что такое?

— Знаешь, Бильге — не единственная, у кого могут быть способности, — ухмыльнулся Серхан. — Следи внимательно за тем, кто будет в вашей команде.

— Кстати, да, с нами был парень; его звали Дуанте.

— И что с ним?

— Он был воскресителем — оживлял бойцов, но он был хрупким, в отличие от меня; он погиб, а затем мы выдали его труп за мой. Альянс, правда, на его трупе способности не нашёл; видимо, она у него врождённая.

— «Урождённый воскреситель»? — призадумавшись, сказал Серхан. — Да, в теории, такое может быть, но… — Он замолчал.

— «Но»?

— Это стоит исследовать.

— Не знаешь, где можно найти его труп?

— Должно быть, он всё ещё на Хакензе; ваш тамошний куратор должен знать об этом.

— Ясно, — сказал я.

Вечером я отправился обратно на Хакензе; когда я туда прибуду, будет уже суббота — последний оплаченный день в отеле. Надеюсь, Бильге не сбежала куда-нибудь опять.