Пурга над «Карточным домиком» - [20]
— Это радио! — воскликнул Лавруша. — Он передразнивает радио.
Димон вскочил со стула и кинулся к Сазонову.
— Где?! Где ты слышал этого психа? Сазонов отшатнулся и немедленно перешел опять на слезный тон обиженного пацана.
— Да сказал же я вам… Сразу и сказал — на втором этаже. Там комната в конце коридора направо… Он бубнит из репродуктора — ответьте, ответьте. Я отвечаю, а он опять свое — ответьте да ответьте. Не слышит, что ли, глухая тетеря? Что я, виноват, да, что он меня не слышит? Орешь ему, орешь…
Димон с Лаврушей, не дослушав его причитаний, выскочили из кафе в вестибюль и, перепрыгивая через ступеньки, понеслись вверх по лестнице.
9
— «Карточный домик»?! Ну, наконец-то! А мы уж тут места себе не находим от беспокойства. Чуть ли не танковую колонну хотели посылать на помощь. Что у вас там произошло? Докладывайте.
Голос звучал из репродуктора негромко, хотя было понятно, что человек там почти кричит от радости. Димон оглянулся на Лаврушу, тот протянул руку и переключил на передатчике нужный тумблер.
— Видите ли… — начал Димон. — Мы сами не можем понять, что тут произошло. Вроде бы праздновали Новый год, все было нормально, а потом что-то случилось.
— Перехожу на прием, — подсказал Лавруша.
— Перехожу на прием, — повторил Димон и теперь уже сам щелкнул тумблером.
— С кем я говорю? — Тон голоса в репродукторе заметно изменился — вместо радостных в нем зазвучали тревожные ноты. — Это Сева? Радист?
— Нет. Это Дима. Школьник.
— Какой Дима? Фамилия?
— Дима Снегирев.
Там некоторое время молчали. Было слышно, как человек спросил кого-то: «Снегирев? Кто это?» — и женский голос ответил: «Ну, не могу же я всех помнить. Может, кто-нибудь из механиков?»
На цыпочках вошли Стеша и Киля, стали по обе стороны от двери.
— Скажите, Дима Снегирев, а что у вас с голосом? Вы всегда так говорите?
— Не понимаю.
— По голосу можно подумать, что вам лет тринадцать-четырнадцать.
— Не, тринадцати еще нет. Летом будет. Но это неважно. Вы подождите, не отключайтесь. Я вам сейчас все объясню. Мы на лыжах сюда пришли, понимаете? У нас каникулы, и Алексей Федотыч разрешил нам автобуса не ждать, а напрямки на лыжах, и мы с утра как вышли, так ветра еще совсем не было, мы бы запросто успели, напрямки до Зипунов наших километров восемнадцать…
— Дима, не волнуйся так, — попросила Стеша, подходя сзади и кладя ему руку на плечо.
— Ничего я не волнуюсь. Но надо же людям объяснить, как мы сюда забрели, а то они еще подумают, что это мы все тут натворили. А мы просто заблудились — понимаете? — когда пурга началась, и случайно в этот дом попали. Мы и не слыхали раньше про него, и ничего тут не делали, никаких кнопок не трогали, только поели на кухне. Если кто чего тут натворил, так это Сазонов. Из ракетницы точно он стрелял. Может, он до этого еще чего-нибудь выкинул — как вы считаете? Перехожу на прием.
— Сазонов? Что с Сазоновым? Он там, с вами? Позовите его к аппарату.
— Я могу позвать, но нет смысла. Он прямо как пятилетний. То плачет, то грозится, то бормочет, не поймешь его. Мы у него еле ракетницу отобрали. Так позвать?
Там снова повисло тягостное молчание. Потом несколько голосов заговорили быстро между собой. Можно было разобрать только: «Сущая бессмыслица… Какие там лыжи? Впали в детство… Бред». А женщина несколько раз произнесла: «Вот она, ваша „Мнемозина“», — и кто-то ей ответил: «Да, несомненно, утрата памяти налицо». Наконец, голос снова прозвучал из репродуктора, но не тот раскатистый, что раньше, — другой. Посуше и потверже.
— Дима Снегирев. Слушайте меня внимательно и отвечайте быстро и кратко. В каком состоянии здание? Разбитых окон, поломанных дверей нет? Электричество горит, тепло?
— Да, все нормально. Даже подвесная дорога работает.
— Никаким газом не пахнет, следов огня незаметно?
— Нет.
— Что с людьми? Говорите только про тех, кого видели своими глазами.
— Трое лежат в вестибюле. Похоже, что без сознания. Да нас четверо. Еще Сазонов, но он совсем как малый ребенок.
— А вы сами — как большой, что ли?
— Если вы считаете, что двенадцать лет…
— Не будем отвлекаться. Дима, поймите хорошенько: то, что я сейчас скажу, — приказ. Приказ Научного городка и милиции. Возьмите карандаш и записывайте.
— Я запомню.
— Нет, запишите. И не выпускайте записанного из рук. На память вашу надежды сейчас почти никакой. Первое: собрать всех, кто может ходить и немедленно покинуть здание.
— А куда же мы денемся? В лес, что ли?
— Нет. Выйдите из главных дверей и сверните налево. Метров через сто будет дом лесника. Записали? Там переждете до утра. Утром прибудет спасательный отряд. Помощь. Если в доме холодно, затопите печь. Сумеете? Кажется, там есть собака — не пугайтесь. Вы все поняли? Повторите.
— Собрать всех… Покинуть здание… Ждать в доме лесника… Но скажите хоть, в чем опасность?
— В здании установлен аппарат, испускающий сильное радиоизлучение. Подавляющее память. Боюсь, что и ваша память уже сильно пострадала. Вы забыли многое и каждую секунду продолжаете забывать.
— Так может выключить его?.. Или расколотить?
— Ни в коем случае. Он должен поддерживать жизнь тех, кто уже уснул. Пока вас тоже не свалил сон — торопитесь. Выполняйте приказ.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
Сергей Довлатов как зеркало Александра Гениса. Опубликовано в журнале «Звезда» 2000, № 1. Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда. Опубликовано в журнале «Дружба Народов» 2000, № 2.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
Трое кадетов Академии Межзвездного Космофлота – Вилли, Элейна и восьмилапое существо Добрый Жук – отправляются на свое первое задание. На борту космического корабля они должны добраться до планеты Ыта, забрать оттуда образец местной фауны, редкое и ценное парнокопытное животное – ыкву, – и отвезти его на планету Гмурр.Вроде бы несложная миссия превращается в дело планетарного масштаба! Герои столкнутся лицом к лицу с правителями планет, бросят вызов преступникам и тиранам, побывают в чужих телах, поучаствуют в восстании и раскроют межпланетный заговор.
Как рассказать ребенку, что такое деньги? Почему они управляют миром, и кто за этим стоит? Почему страны, имеющие несметные богатства, прозябают в нищете? Почему есть бедные и богатые? Почему? Почему? С этой нелёгкой задачей вполне успешно справился российский налоговый консультант Евгений Сивков. Читайте захватывающую фантастическую историю, основанную на исторических фактах «Финансовое зазеркалье».
Старинная книга — пустые, без единого слова страницы, словно пульсирующая бумага… Постепенно проступают слова, но видят их лишь избранные…Кто или что такое Эндимион?Мальчик, владеющий страшной тайной?Источник безграничной власти и запретного знания?Все ответы здесь — в этой книге.Откройте ее на свой страх и риск!
Оказывается время можно не только украсть, но и заморозить, чтобы потом прожить чужие дни или годы. Это удается властелину времени по имени Магистр. Могущество его безгранично. Почти. Медвежонок из Дальнего леса пытается восстановить справедливость. Он блуждает в чужих снах и во времени, открывая его удивительные секреты. Близится вековой рубеж власти над временем. В полночь состоится инициация. Уже все зеркала времени направлены на Магистра, и он вновь становится его господином. Почти. Мышонок по имени Малёк нарушает все планы.Книга будет интересна тем, кто любит слушать или читать сказки в стиле фэнтези.
В очередном выпуске серии «Polaris» представлена фантастическая повесть в стихах «Воздушные делишки пионера Мишки» (1925). Сегодня эта нелепая агитка, где рассказывается о малолетнем пионере, занятом воздушной войной и бомбардировками далекой и чужой страны Востока, неожиданно обретает зловещую актуальность. Одним из авторов повести-поэмы выступил Н. Горбачев, сочинивший прогремевшее в свое время «Послание евангелисту Демьяну (Бедному)».
В «Космическом стюарде» действие происходит в будущем, главный герой начинает взрослую жизнь, и очень важно сделать правильный выбор…Подходит читателям от 12 лет.