Пурга - [30]
— Иди-ка сюда, красавица!
Виновато-почтительно завиляла хвостом и задом. Сделала несколько шагов на длинных ногах и легла брюхом на брусничник.
— Иди-иди, не бойся. Благодари своего собачьего бога, что не на отца нарвалась: он бы тебе разгладил ребра. Дайна, ко мне! — Никита хлопнул по твердой голяшке чирка.
Виновница поползла на согнутых лапах, поскуливая и запоздало очищая мордочку о мох и примятую траву. Остановилась в двух шагах, уставилась на Никиту больными глазами. Покорный хвост сшибал с брусничника переспелые ягодины.
— И не стыдно?!
«Стыдно, — сказали добрые собачьи глаза. — Но я ничего не могла с собой поделать. Голод оказался сильнее моего песьего долга… Я обнаружила косого в густом осиннике. Прежде чем подумала, что его полагается выгнать к вам на поляну, задушила добычу и дала волю зубам. Заяц попался молодой. Я так и не поняла — были ли у него кости… Конечно, ты можешь сейчас меня избить, как это делает твой гадкий отец… бей, стерплю. На сытое брюхо битье легче переносится…»
Молодой охотник подошел к лайке, приподнял на ладони виновато опущенную мордашку. Дайна вся приготовилась к побоям — плотно прижала уши, почти совсем закрыла глаза, уцепилась лапами в мох. С ноздрей, с сургучного носа успела слизнуть кровь, но бурое околоносье было еще в сырых красных пятнах. Из левой ноздрины торчали прилипшие заячьи шерстинки. Никита поплевал на ладонь, стер явные улики. Пощупал живот — не сильно тугой. Его с голодухи мог выправить глухарь или ягненок, но не какой-то зазевавшийся в осиннике зайчишка.
Быстро смекнув — выволочки не будет, — Дайна вскочила, запрыгала обрадованно. Никита разговаривал с ней:
— Конечно, по чернотропу тебе трудно выслеживать зайцев. Подожди, скоро зима выбелит лес и поля. Каждый следок на снегу отпечатывается. От нас им тогда не уйти. У зайца тепла шуба и сшита надежно, не меняет ее, модник, каждый год. От морозов она все равно не спасает: пробежками греется косой, стежит белые пуховики. По стежкам и сыщем. Правда, Дайна?
— Гав, — согласилась лайка.
Шли по направлению к деревне. Вдалеке, за полосой припольных кустов виднелись шестины со скворечниками, трубы и скосы серых крыш. На поле Дайна усердно раскапывала норы, жадно внюхиваясь в мягкую землю под колкой стерней. Дожидаясь отца, Никита, не теряя времени, собирал колоски. Сшитая матерью сумка из домотканины висела на боку. Она служила ягдташем для дичи. Иногда приходилось собирать в нее выкопанные коренья, целебные травы, кедровые шишки-опадыши или уцелевшие от жатвы колоски. Их попадалось мало: птицы, полевые мыши, кроты тоже не зевали. Хлеб в Больших Бродах убирали чисто, с крестьянским усердием и аккуратностью. Ему не давали переспеть на корню. Не передерживали в суслонах. Не позволяли зерну пойти в осып раньше того дня, когда о нем позаботится молотилка. Перевозя хлеб на сноповозках, стелили меж высоких тележных грядок холстины. Снопы укладывались срезами наружу, поэтому полевые дороги, ведущие к овину, не усыпались зерном на радость прожорливой птичьей братии.
Редко оставались на стеблях колосья. В низко опущенных головках будто чувствовалась виноватость за пахаря, бросившего их на произвол судьбы. Никита торопливо срывал пружинящие в ладони колоски, приятно ощущая выпуклость многочисленных зерновых гнезд. Зернинки из них вышелушивались легко. Стоило покатать в ладонях золотой пенальчик, подуть на россыпь, провеять ее — можно засыпать в рот. Маленькая мельница не только перемелет тугие зерна, она приготовит вкусную жидкую кашицу. Никита медлит глотать ее, наслаждаясь разбухшей ароматной массой. Вот ее уже полный рот, она начинает пузыриться на губах. Пора. По горлу прокатывается медовый ручеек. Аппетит раздразнился. Рука невольно опускается в сумку: извлекаются, обмолачиваются другие колоски…
Дайна завистливо смотрит на человека, ужевывающего пшеничные зерна. Громко чихает, прочищая забитые землей ноздри.
— Будь здорова, сударыня! — Никита щурит в улыбке отцовские всевидящие глаза.
Два раза спасал парень сударыню от смерти. Отец собирался пристрелить ее на рукавицы-мохнашки, выдвигая веские доводы о лености и бестолковости Дайны.
— Жратву на нее зря переводим… Пока белка на нос не сядет — не учует.
— Молодая сука, подрастет, опыту наберется, — заступался сын и уводил лайку за баню, в дикий конопляник, подальше от глаз грозного отца.
Защищал Никита и многострадальную Пургу. Увидит ее взмыленной от гоньбы, чрезмерно перегруженных саней, телег, не выдержит:
— На тебя бы, тятя, столько взвалить…
— Заткнись! Не позволю отцу перечить!
— Смотри — омослатилась кобыла, — не смущался оскорбленный старшак. — Тебе лень лишний раз за дровами съездить, давай я ходку сделаю.
— По сопатке захотел? Живо получишь!
— У меня тоже два кулака на сдачу есть…
Лет с двенадцати стал твердохарактерный Никита перечить отцу. Получал затрещины, но после каждой смотрел зверенышем на Дементия. Часто занесенная над сыном рука ослабно опускалась, не исполнив задуманного приговора. В такие минуты мать молилась про себя: «Слава те, господи, защита растет».
Младший сынок против куражливого отца не выступал. Видя его преданно-испуганные глаза, Дементий срывал на мальчонке злость:
Стоит в глубине сибирской тайги на высоком берегу раздольной Оби городок Колпашево. Давно стоит — считай, сотни четыре лет. Всякое в нем происходило в разное время. Но когда пришли мутные и мрачные тридцатые годы прошлого века, выросла на окраине Колпашева жуткая Ярзона — расстрельная тюрьма НКВД. В глубине могучего Колпашевского яра возник целый лабиринт штолен и штреков, где в течение целого десятилетия уничтожали «врагов народа» кровавые палачи — «чикисты». О судьбе одного из них и о том темном времени и повествует новый роман известного сибирского писателя Вениамина Анисимовича Колыхалова.
Повесть Вениамина Анисимовича Колыхалова «Горислава» посвящена печальной, но светлой судьбе небольшой деревеньки Авдотьевки, каких множество разбросано по бескрайним просторам Сибирского края.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сесил Рот — известный британский исследователь и крупнейший специалист по истории евреев, автор многих трудов по названной теме, представляет венецианскую жизнь еврейской общины XV–XVII вв. Основываясь на исторических исследованиях и документальных материалах, Рот создал яркую, интересную и драматичную картину повседневной жизни евреев в Венецианской республике на отведенной им территории, получившей название — гетто. Автор рассказывает о роли, которую играли евреи в жизни Венеции, описывает структуру общества, рисует портреты многих выдающихся людей, сыгравших важную роль в развитии науки и культуры.
Луи Анри Буссенар (1847–1910) — французский писатель, чьи произведения известны всему миру. Он прославился оригинальными сюжетами, необычными идеями и сам по себе был единственным и неповторимым. Автор приключенческой литературы и неутомимый путешественник. Содержание: Десять миллионов Красного Опоссума Похитители бриллиантов Необыкновенные приключения Синего человека Французы на Северном полюсе Борьба за жизнь: Сирота Монмартрская сирота. Счастливые дни ранчо Монмартр Приключения маленького горбуна Террор в Македонии Мексиканская невеста Господин Ничто, или Необыкновенные похождения человека-невидимки Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера Приключения воздухоплавателей Том-Укротитель Железная рука Капитан Ртуть Рассказы (сборник)
Луи Анри Буссенар (1847–1910) — французский писатель, чьи произведения известны всему миру. Он прославился оригинальными сюжетами, необычными идеями и сам по себе был единственным и неповторимым. Автор приключенческой литературы и неутомимый путешественник. Содержание: Бессребреник (цикл) Мадемуазель Фрикет (цикл) Похождения Бамбоша (цикл) Гвианские робинзоны (дилогия) Жан Бургей (дилогия) Жан Грандье (дилогия)
История Балкан охватывает становление, развитие и внешнюю и внутреннюю политику пяти государств – Болгарии, Сербии, Греции, Румынии и Турции. Рассматривая территориально-политические образования на полуострове, авторы прослеживают происхождение и формирование национального состава стран, их христианизацию, периоды подъема, укрепления, упадка, экспансий и снова возрождения при правлении разных государей, периоды революций и войн вплоть до Первой мировой войны.
Все знают сказание о Троянской войне, когда огромная армия греков осадила Трою, чтобы отбить у вероломных чужаков похищенную ими царицу Елену – а заодно поживиться несметными богатствами, хранившимися за стенами города. В войне приняло участие множество великих героев, главным из которых был Ахилл – сияющий, несравненный, богоравный. В конце войны он пал жертвой предательства и коварства, однако обессмертил свое имя в веках… Но так ли гладко все было на самом деле? Лучше всего об этом знала троянская царевна Брисеида, захваченная Ахиллом во время одного из греческих набегов и ставшая его рабой и наложницей.
Приключения боярина Бутурлина, княжны Эвелины Корибут и казака Газды не завершились. Что ждет их, а также других героев «Иголки в стоге сена»? Удастся ли Дмитрию вновь встретиться с любимой и обрести долгожданное счастье? Об этом и о многом другом вы сможете узнать в романе под названием «Идя сквозь огонь».
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.